Рецензия на роман «Магистериум морум»
Закончила я читать «Магистериум» в полночь – очень символично – и разразилась громким гомерическим смехом. Собаки вздрогнули в своих корзинках и завыли, детям начали сниться кошмары, а я задумала написать рецензию на книгу г-на Бэда, потому что он очень, ну очень «бэд» J А ржала я, собственно, по вот какой причине (даешь проду гендерного флешмоба на АТ!): фантазия человеческая особенно любит изощряться на тему, как и из чего была создана женщина. И из глины ее уже лепили, и из Адамова ребра выращивали, и из паразитов на теле Пань-Чу она вырастала. Но автор «Магистериума» всех, товарищи, переплюнул и за пояс заткнул.
Оказывается, женщина получается от сношения человека мужского полу с инкубом, то бишь демоном такого же полу, есессено в извращенной форме и с принуждением несчастного демона. Такая вот страшая алхимия. Нет, в приницпе, а что? Мне результат даже понравился. Так сказать, снасильничал – получай. Поживи-ка попробуй без тычинки, если тыкаешь ею без разбору куда ни попадя. Это ж было бы идеальное правосудие, товарищи! Независимо от пола жертвы: снасильничал, и хоп – уже баба. Не, конечно, бабы тоже всякие бывают, и тоже насильничать могут. Но таких уже, совсем неисправимых, надо изолировать от общества, причем пожизненно. Потому что ежели даже потеря тычинки их не образумила, то все, край. Таким ничто уже не поможет.
Хм, что-то Остапа понесло... Вдохновил меня г-н Бэд, понимаешь, на социальные эксперименты. А мне рецензию писать надо. И начну я ее с маленькой истории из школьных лет.
Было одно время модно на уроках литературы устраивать суды над героями всяких там программных произведений. И вот наша учительница решила устроить суд на персонажами «Горя от ума»: с прокурором там, адвокатом и пр., все, как полагается. Чацким у нас был один из классных хулиганов, который, однако, занимался в свободное от битья окон и физиономий время в драмкружке. Чацкого Валя сыграл великолепно.
После того, как были зачитаны обвинения, обвиняемому дали слово. Валя встал со своего места с миной потомственного дворянина в –дцатом колене, только что получившего перчатку в лицо. Его орлиный взор обвел притихшую аудиторию, а презрительно скривленные губы начали ронять тяжелые, нарочито-медленные слова:
- Я... буду... кроток.
Понадобилась почти минута, прежде чем замерший класс содрогнулся от громового ржача. Бедный Валя, конечно, имел в виду «краток», но его коронная фраза мгновенно стала школьным мемом.
Так вот, к чему это я. Боюсь, я тоже хочу посудить героев «Магистериума», и боюсь, я не буду ни краткой, ни тем более кроткой J)) А судить я буду, конечно, с точки зрения морали и этики – ведь к этому располагает само название книги, которое сам автор переводит как «учение морали».
Так вот, магистр Фабиус, один из главных героев романа, - человек, злодеяния которого у меня живописать и слова-то едва ли найдутся. Начнем с того, что маг угрохал восьмерых невинных людей, чтобы скрепить их кровью и телами стены своей колдовской башни (было такое поверье в древности, что постройка на костях жертвы стоять крепче будет). После чего Фабиус шлепнул свою любимую (!) жену, так как это, по поверью же, должно было гарантировать магический дар у наследника. На этих достижениях магистр не остановился, а принялся завлекать в подвал той самой башни демонов-инкубов (не суккубов, однако, нет! Они слишком на женщин похожи!) и творить с ними всяческие непотребства, дабы продлить свою жизнь. Причем бедняги-демоны от такого обращения отбрасывали копыта, не в силах даже магу отомстить. Ничего полезного до начала действия романа наш герой-долгожитель не совершил, кроме как проедать плешь нотациями своему единственному сыну, смотреть на звезды и заниматься наукой, сидя в любимой башне и отгородясь ее стенами от всего мира. Хотя в башне магистр все-таки сидел не всегда: в Ангистерне, оказывается, жила его бывшая любовница, состарившаяся ведьма (она-то инкубов не высасывала), о которой Фабиус даже и не вспомнил, пока она ему не понадобилась в качестве осведомителя.
Идем дальше. У Фабиуса есть сын 15-ти лет, тоже маг. Магом дитё однако быть не хочет (папка заставляет!), а хочет рыцарем и на коня. Естественно, как только папка сваливает в дальнюю командировку, что делает сынуля? Угадайте с трех раз. Хватает меч, на коня и едет граалить (вариант: на туринир; вариант: спасать принцессу от дракона)? Неа, неправильный ответ. Хватает меч, на коня и скачет по девкам? Тоже мимо. Так, уже сложнее. Хватает папкину книгу самых страшных заклинаний и наколдовывает себе сто девок и цирк с конями? Теплее, но не то.
Не, юный маг топает прямиком в злополучный подвал, вызывает из Ада инкуба (!) и сношается с ним, предварительно пригрозив всякими страшными пытками. При этом Дамиен считает унизительным быть снизу, как папа, и принуждает к нижней позиции несчастного демона, шпаря ему спину рябиновым абаком в процессе (элемент БДСМ J). В результате сего акта обе стороны... не погибают, но перерождаются в нечто третье, что получается девушкой. Продукт, кстати, выходит премерзкий: ни кожи, как говорится, ни рожи, ноет, хнычет, прячется то у кухарки за юбкой, то с детьми в подвале, папу (ни одного из двух, потому что у бедняги инкуба тоже ведь был демонический папа) не признает.
А оба папы – что Фабиус, что инкуб Ангелус Борн – на все готовы ради своих сыновей и даже их, так сказать, совместного продукта. Так что в финале романа у нас образуется семья европейского типа: два папы и дочка. Правда, Алисса, очередная любовница Фабиуса в идиллию еще затесалась, ну да кашу маслом, как говорится, не испортишь, тем более, что девочке нужна мать.
В общем, на фоне всего этого (сердце мое умывается кровавыми слезами, прямо как у потеющего демона) обитатели Ада предстают либо ангелами, либо сущими детьми.
Вот бедняжка Аро – тот самый инкубенок, которого сын мага кхм-кхм, того. Жил себе у папы в пещере, читал книжки, никого не трогал, даже в серных лужах со сверстниками не играл. Папа отбыл по делам, а тут на полу пещеры интересный такой узор нарисовался. А папа как раз подарок обещал, и вот наивный демоненок уже играет с пентаграммой и... Попадает Дамиену на вертел. Кто тут настоящий злодей и демон – очевидно.
Отец Аро, демон-изгой из глубинного Ада, Ангелус Борн в сравнении с Фабиусом – тоже невинная овечка. Во-первых, женщина у него была только одна – суккуб Тиллит и мать Аро. Дура, конечно, но зато относительно постоянная. И по инкубам или мужикам Борн ни-ни. Во-вторых, никаких свежеубиенных трупов в основании своей пещеры демон не закладывал, хотя душами иногда питался, да – но так это же его природа. Адские жители питаются душами людей, как волки кушают ягнят. Против голода не попрешь, как говорится. Но чрезмерно Борн не обжирался, даже не гурманствовал. Кушал старичков уже уставших от жизни или поглощал тех, кого убивал, обороняя того же самого Фабиуса, с которым Борну пришлось сотрудничать. Да что там: бедолага инкуб, впрочем, как и остальные демоны, даже лгать не может, а вот люди, включая Фабиуса, врут напропалую и бесов обманывают только так.
Выходит, из парочки двух папаш наиболее отвратителен опять же человек, а не адский житель. Демона, если честно, мне было жалко почти всю дорогу, пока он наконец не вырвался из-под власти Сатаны: жил себе изгоем один с сыном, мерз на окраине Ада, никто его не любил, баба ушла к другому, сына украли и кхм... А он даже с Фабиуса, папашки мелкого извращенца, шкуру содрать не мог, потому что без него не сумел бы добраться до того, что от сына осталось.
Итак, из двух пар героев: Дамиен-Аро и Фабиус-Борн, - я определенно оправдываю демонов Ада. Они человечны, способны любить, честны, благородны, не милосердны, но и не жестоки. Люди же предстают средоточием слабостей и пороков. Хотя Фабиус выполняет свой магистерский долг (что оказывается возможным только с помощью Борна), он лжет, бросает любимую женщину, как раньше бросил сына, которого никогда собственно и не знал, но зато если нужно осудить демонов с точки зрения морали, так тут он первый. Фабиус еще ругает себя все время за то, что склоенен излишне очеловечивать Борна или Хела, прибившегося к нему демоненка-помощника. Но на мой судейский взгляд у Аро, Борна и Хела человеческих качеств гораздо больше, чем у самого магистра, холодного сердцем, как лягушка.
Относительно второстепенных героев, что чертей, бесов и мелких демонов, что людей – мой суд находит их равно лживыми, изворотливыми, готовыми предать ближнего и дальнего, жадными и достойными осмеяния и презрения. Исключение среди людей составляют Алисса и Зарьяна – женщины Фабиуса и Саймон – лекарь, сын Зарьяны. Исключение среди Адовых жителей – сам Сатана, фигура слишком крупная, чтобы опускаться до мелочных грешков. Ну и, пожалуй, фурия Алекто, как ни странно. В конце концов, она тоже жертва, ее тоже похитили из Ада – кстати, сделала это та самая гадкая девчонка – продукт связи смертного и демона. Да, фурия убивала женщин, питаясь их душами – но это же ее суть, а души – ее пища. В этом смысле Алекто не более жестока, чем львица на охоте. Ну а ближе к финалу бедолагу вообще превращают в облезлую кошку, и фурию становится действительно жалко.
По поводу собственно «Магистериума» и адской комиссии по морали.
На момент повествования комиссии как таковой нет, есть один только ее начальник, перестарок-демон Пакропулюс. С помощью волшебного зеркала он должен судить людей за преступления против морали, то бишь договора между Срединным миром и Адом о ненападении, непроникновении, непохищении и пр. и пр. То бишь мораль , конечно, понимается демонами и чертями своеобразно. Но и этот договор полон дыр и нарушается сплошь и рядом как чертями и бесами, веками живущими в Ангистерне, так и человеческими магами, эксплуатирующими, например, бедных инкубов. И все это, конечно, совершенно безнаказанно. Не договор, в общем, а сплошное решето, что собственно и вылилось... почти в очередной конец света.
Итак, вердикт моего суда: люди осуждены, Адские жители и Сатана оправданы. Люди уже уничтожили свой мир один раз, а Сатана создал для них иллюзию из слов, где бы они могли жить. Так нет! Один гадкий маг и его отпрыск допрыгались до того, что и иллюзия-то почти рагнарёкнулась. Хорошо, что пришел добрый демон Ангелус (говорящее имя!) и собрал, что осталось, да заключил новый договор со стихиями. Интересно только, насколько этого договора хватит, пока очередной любитель поразвлечься в подвале не призовет на себя гнев Сатаны, Борна или иного бога, который, возможно, где-то все-таки есть, потому что и у человечества ведь есть свой загулявший папа – и это не Сатана...
Напоследок я хочу кратко (ахаха) отметить основные достонства и недостатки романа.
Среди несоменных достоинств – описание Ада, его жителей, иерархии, локаций, физических законов и биологии адских тварей. Видно, что автор начитан, ознакомлен с трудами по алхимии и магическим практикам. Папюс, например, тут значимое имя, несомненно. То есть не из пальца все высосано, хотя и авторской фантазией дополнено.
Недостатком я считаю некоторую смутность в физиологии инкубов: если они не испражняются, то куда, так сказать, тычинку совать? Или демоны на сто процентов по образу и подобию человека созданы, то есть со всеми отверстиями, нужными и ненужными? Или все-таки они – как телефон-автомат, который Хоттабыч в старом советском фильме наколдовал: малахитовый, но без самой важной дырочки?
Еще один мутный момент: нафига, простите, Дамиен-Аро в теле девицы Несмеяны призвали фурию? Даже если их черти об этом просили. Вот я же не все делаю, о чем меня просят. А тут какие-то ни разу не знакомые черти. Я сначала подумала, то Дамиен-Аро попытался воскресить свою мать. Аро возобладал над Дамиеном, но Тиллит не отозвалась на зов, вот и приперлась фурия, родня по крови. Но тогда выходит, что Алекто попала в Срединный мир случайно, и непонятно, как она оказалась потом в городе. Да и автор говорит, что хотели призвать ее именно бесы.
Еще тут с хронотопом у автора полный облом, то бишь с логистикой. Перстень сообщает магистру о смерти Дамиена уже в Ангистерне, а фурия кушала женщин до этого как минимум несколько дней, а то и дольше. Непорядочек получается.
Ну и наконец моя главная претензия: темп повествования. Ну очень он тут скачет. Если взять конскую метафору, то выехал автор из первой главы шагом, причем унылым таким, будто на полудохлой кляче. Главе эдак к 15-ой кляча оказалась способна на мелкую рысь. Потом ускорилась, бодро прорысила до последней части и тут сорвалась в галоп, да такой, что у бедного читателя аж шляпа слетела. Из-за вот этого хворого шага в начале я бы уже сто раз бросила читать, если бы не обязаловка: 7х7. В итоге я осталась очень рада, что дочитала, ибо, когда кляченка-то рысью пошла, стало захватывающе и даже очень. Но вот первая треть романа из меня все кишки вымотала. Действия там чуть, а описаний выше крыши наворочено. Не, я все понимаю: автору надо описание мира дать, инфу по героям. Но как-то надо эту инфу распределить равномернее, что ли. Или действия ввести побольше.
Финал меня очень впечатлил, конечно, убойный финал. Но вот бы всю дорогу ровной рысью, а потом - в карьер. Или вообще просто рысью.
Ф-фух... Ну и под конец стих вам, г-н Бэд, от лица вашей девочки-Несменяны.
Нет, не твой я сын, папаня.
Нет, не твой я сын, отец.
Буду плакать я в окошке,
Ждать, когда придет писец.
Все.