Рецензия на роман «Под крылом галактики»
Марсианин, отличающийся от человека лишь формой черепа, негр, разговаривающий исключительно афоризмами и цитатами, капитан корабля – гром-баба, воинствующая феминистка, а в зависимости от ситуации и лесбиянка, чихуахуа, стая попугайчиков, шведская стенка, роборуки в душе, макароны по-флотски, водяной пистолетик, за который рьяно держится картавый вояка, ну, и еще пара человек. Вот краткое описание содержимого космического корабля Карфаген, неумолимо бороздящего просторы Вселенной, временами останавливаясь для дозаправки на некоторых планетах. Все вместе создает лютый трэш.
В первую очередь эту повесть нельзя читать всерьез, хотя философское начало сквозит через всю историю, и она серьезнее, чем кажется сперва. В этой истории нет логики, хотя в итоге, она оказывается весьма логична. И вообще, здесь нет никакого смысла, хотя на самом деле он есть. Бред? А то! Противоречие? Еще какое! А что поделать? Не сюжет такой, жизнь такая. Хотя бы у героев. Но вот только ли у них одних?
Повесть написана изумительным языком, благодаря которому сочетается несочетаемое, и ты не цепляешься за постоянно громоздящиеся нелепости, а проглатываешь их целиком и просишь добавки. Главное действующее лицо тут, на мой взгляд – попугайчики с именами планет солнечной системы. Не иначе как с мяса – они весьма воинственны, и влегкую защищают хозяина от посягательств на его драгоценную шкуру, налетая на оппонента, клюясь и обгаживая все вокруг. Иногда, конечно, они волнуются, ну а как иначе, если волнистые от слова «волноваться»?! Как неоднократный пользователь волнистых попугаев полностью поддерживаю эту точку зрения. И они же – попугаи, служат наглядным примером и поводом для размышлений главного героя – весь мир клетка, а люди в ней питомцы. Не домашние ли зверюшки мы для кого-то? А если это так, то к чему условности? Правила, законы, ограничения, если все вокруг все равно – клетка? А не пошли бы в таком случае все... Куда подальше.
Чихуахуа мотается под ногами, создавая ощущение некоторого уюта и домашней атмосферы, его кличка – Тюбик, меня особенно порадовала, как бывшего владельца крайней мерзкой твари с такой же кличкой. Хоть тварь мерзкая, а вот все равно, приятно осознавать, что не только я додумалась до такой клички для собаки. За Тюбиком мотается его хозяин с водяным пистолетом. Вот на этом типе я чуток споткнулась. Потому что автор так изобразил его картавость и эти гонки за собакой, что я решила, будто речь идет о ребенке – типа, сыне полка экипажа. И только в самом конце оказалось, что это мужик! Автор, все же, чуточку побольше бы вы уделили внимания второстепенным персонажам, хотя бы примерному их возрасту и внешнему виду. А то одних прямо видишь и осязаешь, а другие в тумане, и приходиться додумывать самостоятельно. Это, как по мне, единственный косячок.
Очень мне понравилась самокритика автора, устами капитанши-феминистки:
Ты читал Хвостенко? Редкостная дрянь, мужлан вонючий. И сплошные метафоры. Метафор много, толку мало... Исключительная бездарность.
Автора я не нюхала, ничего не могу сказать про его запах, потому согласна с ней я только по одному пункту – метафор много. Метафора на метафоре, метафорой погоняет. И они шикарны! С удовольствием почитаю продолжение.