Рецензия на повесть «Вероника Стейнбридж покидает зону безопасности»

Дратути, котядке, садитесь кружочком, есть кофе и блинчики из кукурузной муки. Что значит "супра девяностая"? Нет, не хочу сказку про девяностую супру, у меня еще моральная травма не отболела. Про теслу тоже не хочу, что про нее рассказывать, уже сто раз пережевано. Ну объявили они сверхандежной электрическую кофемолку, которая где-то в стерильной лабе крутилась на стенде, не дай божэ пылинка упадет. Ну молодцы. Вообще, есть у меня идея рассказать вам сказку народов Дальнего Востока - о том, как Просветленный Парень ходил в Уссурийскую тайгу к дедушке Джанси за Узет спрашивать. Но то надо под настроение попасть. Сегодняшним же вечером...

Вообще, чтобы осознать смысл этой рецензии, особенно теперь - когда весь хайп сошел, да услышит мои молитвы Киичиро Тоёда... Киичиро, отец, ты видел, что они Супрой назвали? Коленвал им в... кароч, в свое время Дин меня испугала тем, что в данной повести нет автомобилей. Ну то есть нет. Совсем нет. Йа насторожилась, выждала момент и пошла читать. И вот теперь, я прочла сие и выжила, чтобы рассказать об этом миру.

Располагайтесь поудобнее, дорогие котядке. Ибо перед нами рассказ о том, как Вероника Стейнбридж угоняет трактор.

Если данный опус свести к фабуле, то будет что-то вроде "девочка жила - девочка уехала чтобы жить". Какого-то экшена, драмы, превозмогания, борьбы против системы - вы здесь не ищите. Во-первых, чтобы бороться с системой, нужно осознавать невозможность лично персонально для себя остаться в стороне от этой борьбы. Во-вторых, осознавая что ты в сравнении с системой лишь клоп под кирпичем - чтобы отважиться на такую борьбу, нужно иметь яйца.

У героини повести яиц нет. Ну откуда они возьмутся? Чтобы они выросли, должно быть испытание. Должен быть травмирующий опыт. Который надо пережить, переварить, переплавить, перековать и вставить себе в позвоночник - дабы коллективная пися общественной системы не заменяла вам внутренний стержень. А этого нет, потому что в-третьих героини Дин обращены внутрь себя, а внешние раздражители их мало волнуют. Поэтому здесь нет конфликта индивида с обществом. Есть внутренний конфликт индивида, который не находит данное общество неприемлемым - она с колокольни возлагала на это общество - а конфликт, основанный на осознании неприемлемости для индивида нахождения в данном обществе. Чот сложно, да? Ладно, щас затащим.

Когда я начала читать, то довольно быстро почувствовала сначала недомогание, потом раздражение, а потом святое негодование. Как она могла так? Вот скажите? Как посмела сделать это? Это вот тот милый момент, когда идеи витают в воздухе, и хочется кричать как у тебя укоммуниздили идею, но... в этом фишка. Как у Дин героини ищут конфликт в себе (и находят), так мои героини находят конфликт вовне, ибо в попу каждой встроен моторчик, вырабатывающий тягу к приключениям... восьмицилиндровый, на 4.7 литра объемом... Дедушка Джанси, раскидай за Узет...

Дин рисует общество идеальное, утопическое. Общество безопасной жизни. Ничо не напомнило? Читая про Веронику и трактор, откройте параллельно какой-нибудь мой бложек...

Все вокруг – белое. Постель, стены, светильники, шторы – все сияет, солнечные лучи отражаются в тысяче направлений, наполняя комнату светом. Этих лучей так много, что кажется, будто сам воздух становится плотнее, будто свет можно загребать пригоршнями и щедро плескать себе в лицо, щурясь от ярких брызг.

Так выглядит комната Верóники, если утро выдалось ясным. Конечно, она живет здесь не одна – но Софи обычно видит комнату совсем по-другому. Очки дополненной реальности накладывают цвет на стены, покрывают рисунком постельное белье и шторы, так что интерьер меняется до неузнаваемости. Только пол остается неизменным – деревянная текстура не дает очкам наложить на нее искусственный паттерн. Софи это раздражает, но Вероника настояла во время ремонта, чтобы пол был натуральным. Она любит ощущение шероховатого тепла под босыми ступнями, любит смотреть, как солнце окрашивает доски в невероятный желтый цвет. Софи не любит солнце. Но очки исправляют и это, корректируют экспозицию, убирая яркие блики и резкие черные тени. Все, что видит Софи – мягкий свет, струящийся из окна и подсвечивающий стены цвета мяты.

Это будет очень жестоко, но я это скажу. Жизнь сама по себе опасная штука. Вы не сможете прожить всю жизнь в безопасной комнате с мягкими стенами. И даже в этом случае, оградив себя от опасностей внешних - вы окажетесь наедине с опасностями внутренними. Онкология. Сердечные хвори. Депрессия - знаете, если бы меня заперли в безопасной комнате с мягкими стенами где мне ничего не угрожает, я бы точно вздернулась. Кружочком безопасной бумаги вспорола бы животик и вздернулась на собственном кишечнике. И подозреваю, не только я бы так сделала.

Опять же. Вероника - не я, стержня себе в позвоночник наплавить ей было не из чего, поэтому вместо того, чтобы кружочком безопасной бумаги вспороть себе брюшко и вздернутся на собственном кишечнике - она мечется. Ну, для нас с вами ее мятания выглядят, будем говорить откровенно, ржачно - ибо ну не жила ты девонька в комнатке в деревянном бараке, не гоняла тапком крыс среди ночи. Но для нее, с ее гулькописечным жизненным опытом - это все пипец как серьезно.

И тут как в анекдоте, "но есть нюанс". У нас есть общество, в котором все имеют более-менее одинаковый уровень благосостояния. Плюс-минус, показанная в повести принципиальная разница сводится к тому, у кого есть возможность покупать наркоту и регулярно ею закидываться. Автомобилей у нас нет - зачем автомобиль, это опасно (чувствуете, да? Буквы накалились...). Вот примерно так на мой взгляд выглядит европейское общество в перспективе ближайших например 10-20 лет. У всех есть некий обобщенно-усредненный (бигдато наше всйо) минимальный уровень достатка, все носят типовую одежду разработанную дизайнерами (как Вероника решает, что люди будут видеть в свои визаторы вместо голых стен - так решают дизайнеры Зары, какое г...но будут надевать по всему миру барышни, лишенные возможности купить нормальную одёжку), а кто в это обобщенное усредненное общество не вписался - тем будет пичалька. Кстати, наркоту уже де-факто легализовали - чтобы не допустить вздергивания на кишках тех, кому зона безопасности оказалась не близка. А тюнинг запретили - вы попробуйте в Европе для начала незаводские колёсные диски в техпаспорт автомобиля вписать. Маразм зоны безопасности уже марширует над нашими жизнями. И в России тоже, привет 12.5.1 КоАП РФ.

К тому же в Зоне не было неблагополучных районов и неблагополучных подростков.

То есть зона безопасности на самом деле - та еще ж..па.

Так и наша бизбагойная героиня - осознанно или неосознанно, пробует решает пошевелить стены зоны безопасности, а заодно и своего сознания веществами (а стены оказываются несущими). Изначально у меня сложилось впечатление, что в зоне отрезаны возможности для творческой самореализации. И тогда желание героини свалить становилось понятным. Но вот мы читаем:

Вероника познакомилась с Софи на открытии мультимедийной выставки – в лиловом свете световых инсталляций серьезное лицо Софи казалось мистическим, отстраненным. Она спросила у Вероники, правильно ли поняла название одного из арт-объектов – а та привела автора, свою подругу по колледжу. До конца вечера они втроем говорили об искусстве, технологиях, модной методике светозвукового воздействия…

Ну то есть проблема самореализации, творческой самоактуализации в зоне принципиально решаема. Вот тут мотивация героини начинает сыпаться в глазах читателя. Если самореализоваться возможно - кто тебе не дает? Хочешь массового признания? Пиши в известных жанрах про компьютерные игры. Хочешь творить то, что тебе нравится - талант себе дорогу пробьет. Но Вероника хочет делать то, что ей нравится, и не хочет пробиваться. Ей нравится писать картины посвященные наркотическим грезам - я реально сомневаюсь, что наркотик, каким бы чудесным он ни был, способен двинуть на творчество. Все же знают эту историю с величайшим открытием на свете, "банан велик, но кожура больше"?

И вот оно, к чему приходит утопическое (утопицца и не видеть) общество повести.

В своей студии она создала собственный мир – отчасти вымышленный, наполненный фантазиями и едва уловимыми желаниями, что витали в воздухе вместе с подсвеченной солнцем пылью. Она приглашала друзей из коммун, и за бутылкой вина они смотрели ее картины, спорили о живописи, которая давно умерла, литературе, которая была при смерти, и киносериалах, на которые и оставалась вся надежда.

Сейчас в меня полетят тапки, но лично я считаю сериалы сливом своего времени в унитаз. Того самого времени, за которое можно написать картину, книгу, песню - кароч, попытаться что-то изменить. Ибо как говорил Киичиро Тоёда, "ты не можешь сказать "не могу" ничего не сделав, ты должен хотя бы попытаться". Пытается ли Вероника или кто-то из ее друзей-декадентов? Нет конечно. Потом жизнь-матушка припрет, и Вероника таки продаст свои наркотические полотна, но... будем откровенны. Вы бы хотели, чтобы вас знали как художника, пишущего наркотические приходы? Опять же, мы упираемся в самореализацию, для которой Вероника не делает ничего, только ведет неспешные декадентские разговоры за дружескими набухаловками в своей студии. Знаете, что это напоминает? Декабрь 2008 года. Город Владивосток. Введение запретительных пошлин на ввоз подержанных иномарок затронуло каждого горожанина. Эффект был уже на следующее утро:

В это же время в Москве хипстеры-декаденты в веганских кафешках ели фалафель, пили смузи и не подозревали, что происходит в... как это принято называть в Москве? "Регионы"? Пройдет несколько лет. Эти самые хипстеры, гордо подняв голову к солнышку, вооружившись резиновыми утями, войдут в любезно выделенные для протеста загончики с мыслью "ну ужо мы-то сейчас ситуацию в стране кардинально поменяем! Ужо как мы в загончике утями помашем! Не чета всяким регионам, тупой провинции, которая ничо не понимает!". А "регионы" будут ржать в голос с этих придурков с уточками, ибо это "регионы" перекрывали федеральную трассу и блокировали международный аэропорт. А местная региональная полиция их при этом не разгоняла - а как разгонять, если там твои сестра, племянница стоят, руку протяни - прикоснешься?...

Вот таких хипстеров-декадентов нам и рисует повесть. Собственно, они такие же безъяйцевые, как и главная героиня. И это касается даже не какой-то конфронтации с порядком зоны, а той же самой самореализации. Ну поднимите задницу от дивана, ну сделайте что-нибудь помимо закидывания наркотой и винишком. Нет. Мне вообще крайне непонятен этот социум. У ребятишек есть все блага, в пределах допустимых и чуть шире. Ребятишки сами по себе непростые, "элита" - ичо? Я в свое время тоже была... я есличо дочка муниципальной чиновницы. Из управления торговли. Сами понимаете всю невыносимость моего бытия в юности. Мне в их возрасте и мысль о наркотиках не приходила, хотя я и пускалась если не во все, то в некоторые тяжкие точно. А если бы и приходила такая мысль - так на наркоту денег надо. Но это было тяжелое владивостокское детство, единственная игрушка пробежная "японка" с правильным рулем. Турик вэшка, песня, валит, два и пять, все столбы мои. Бензин залей, масло поменяй, колеса купи, потом снова купи, потом еще колеса, потом бензин, колеса, колеса... мы за сезон на кольце Третьей рабочей сжигали годовой бюджет небольшого города. Это была наша жизнь - мы оставили свой углеродный след в Истории. У нас был какой-то смысл в жизни, какой-то вкус к жизни. И, коленвал мне в... душу, будет проклят на 20 лет холерной диареи тот, кто скажет что это было не круто. А этим деткам из Зоны все дали на блюде с голубой каемочкой, но не объяснили, что свою жизнь надо как-то чем-то наполнить - и вот мы имеем поколение инфантилов, предел способностей которых бухать на хате. Я бы этих детишек погнала в гараж, гайки крутить - глядишь и времени на сериалы и наркоту не осталось бы. Декаданс у них. Настоящий декаданс это непосредственный впрыск и нормы от Евро-4 и вверх (в дно). Уроды, б...ть.

Зарубят по ходу рецензию, да? 

Что дальше? Диалог с Софией своей картонностью вогнал в зевоту. Появление Тима хоть и оживляет весь пустышный быт героини, но сам он - нет, тут все ясно. У Вероники опыта отношенек не было, а Тим, выросший на воле - парень прохаваный. Он знает что и как делать. И знает, с кем именно. Знает, что Вероника не сидит на колесах для торможения сексуального влечения. Знает, что у нее подрывает крышу. И пользует это знание в своих интересах. А саму Веронику пользует как средство решения своих проблем. Эгейн, энд эгейн, энд эгейн. И вот где-то отсюда, с середины - повесть начинает сыпаться. Пока было обобщенно-усредненное общество равного благополучия для всех - все было хорошо. Даже с инфантильными хипстерами (они бывают другими? Серьезно?). Но потом во все это довольно достоверное общество автор начинает пропихивать идею запрещенности гетеросексуальности. И примерно одновременно с этим моментом все сыпется. Но есть одна деталь, которая как мне кажется довольно полно раскрывает суть происходящего.

Вероника распродала почти все свои картины – за пределами Зоны они оказались невероятно востребованы, особенно «Спаркл». Она долго колебалась, но Джейкоб посоветовал выставить цикл именно под этим названием. Все картины купил один покупатель, богатый коллекционер из Лос-Анжелеса, оплатив и заказав даже доставку. Вероника стояла вместе с Софи посреди опустевшей комнаты, пока двое мужчин в белых комбинезонах аккуратно оборачивали холсты пленкой и убирали в плоские коробки – и еще немного после того, как они ушли. Софи держала ее за руку.

Оставался только «Лес», стыдливо отвернутый к стене. Каждый день Вероника обновляла страницу сайта – но покупателей не было. Может быть, за пределами Зоны людям были совсем неинтересны живые деревья, тянущие свои ветви к настоящему солнцу.

А может, Вероника просто плохо умела писать лес.

Что здесь интересно? Ну, помимо того, что Вероника плохо умела рисовать лес. Я читала остальные рецензии. Многие рецензенты видят в главной героине натуру тонкую и сложную. Это было бы круто, если бы текст повести это как-то отражал. Потому что быть декаденткой за бутылкой вина не сложно, я сама так делала лет до 18-19 - потом попустило, девонька выросла. Быть посредственным художником тоже, увы, несложно. Несложно быть холодной, безэмоциональной эгоцентристкой. Дин тщательно объясняла, как плоха Софи - но вот мы видим, как и в час наиболее тяжелый для Вероники, в час расставания с картинами - ну и что, что наркотические приходы, мы-то знаем что у героини жизни было с гулькину каку, и эти картины для нее все-таки занимали важную часть - Софи находится рядом и держит ее за руку. Знаете, я уже давно не верю словам - много их я слышала в своей жизни. Для меня показательны не слова, а поступки. И вот с точки зрения поступков в этой повести не нашлось человека, которому можно было бы как-то сопереживать. Единственный персонаж, который тянет на какое-то сочувствие, это Софи, которая как пёс Понтия Пилата - разделяет участь того, кого возможно действительно любит. Но тема безответной любви безнадежно слита, ибо для Вероники не существует мира за пределами себя.

Дальше логика начинает хромать на все четыре ноги, аки собака сутулая. Людей за пределами зоны не считают за людей - но принимают справку от врача не из зоны. Хух? Втф? Вы серьезно? В принципе, Наташа Болдырева уже разобрала вторую половину произведения, и мне нечего добавить к ее словам. Остается только сказать, что эпилог возвращает нас от всей амахаслы в русло первой половины произведения. И вот эпилог смотрится на редкость органично, на контрасте с предшествующим текстом. Ощущение, что мы кароч подкапотку покрасили, передние крылья покрасили, двери покрасили, пороги - буй с ними, пускай гниют, на жопу шпакли накинули... в музыке это очень явно проявляется, когда начинаешь слушать какую-то группу - сначала все хорошо, а потом уровень сползает. Вот тут уровень сполз прямо по ходу. И на монологе Тима проломил дно Марианской впадины. Как бы, понимаете - я привыкла что Дин пишет такие выверенные, качественные, продуманные вещи. Но вот эта подача информации по мироустройству произведения, в виде монолога (а это монолог) - залепа лютая. Я так писала, когда мне было наплевать на свое творчество. Это за последние года 2-3 я выросла, сформировалась, оформилась, я уже ответственно подхожу к тому, что пишу и как пишу. И вот у нас монолог, который рассказывает как все есть на самом деле - а до этого нам и тени намека не показали. Ужасные научные эксперименты, как обоснуй существования Зоны - тоже не убедили. Эксперимент с близнецами прожил так долго потому, что это был очень локализованный единичный случай. И то, в итоге все вылезло наружу, и его автор поимел свои 15 минут славы. А тут по сути целый город... Как гласит народная мудрость, "вы можете обманывать всех какое-то время, вы можете обманывать кого-то постоянно, но вы не сможете обманывать постоянно всех". И картонка вот этого одинокого воена-журналиста... да нет, бред какой-то. При таком масштабном эксперименте к нему (к эксперименту, не к журналисту) было бы приковано внимание слишком большого количества очень разнопрофильных специалистов. А по логике повести они все долб......ы, и только одинокий воен-журналист расскажет страшную правду(трейдмарк). К сожалению, я знаю что журналисты - профессиональные дилетанты, и задачи разбираться в вопросе - перед ними не стоит. Поэтому портрет воена-журналиста для меня тоже сыплется на мелкие осколки - есличо, я на той неделе смотрела выпуск новостей федерального уровня российского ТВ, там дебилоид-журналист рассказывает про уличные гонки на острове Русском, на университетском проспекте, а в качестве "точки старта" показывает вообще другую дорогу; понятно, там за Уралом сканает - но я-то была на университетском проспекте, я знаю как он выглядит, не надо при мне так уж беззастенчиво врать. Про линию Марко уже тоже говорили, она слита даже не в ноль, а в отрицательную величину.

Что осталось? Язык очень сильно напомнил детройтское барокко - был в США такой стиль в автомобильном дизайне; когда очень много хрома, очень красиво, но функционала у этой красоты нет, а есть какая-то попытка баланса на грани пошлости и кича.

Резюмируя все прочитанное и описанное. Фабулу я бы охарактеризовала как трагедия русского либерала, уехавшего в Европу за свободой (внешний мир за пределами зоны) и с ужасом обнаружившего, что здесь оказывается геи есть. И вследствие этого испытывающего лютую ностальгию (рисование столь любимой покинутой зоны) и желание примкнуть к праворадикалам мз MAGA. Это может быть хороший вариант чтива для любителей искать глубокие смыслы. Если для вас синие занавески это отражение бесконечного неба, прекрасной дали, безмятежности моря, его изменчивости и коварства; если вы написали на твердое отлично сочинение в десять алок на тему "что хотел сказать автор" - это повесть для вас. Если вы сможете найти в главной героине глубину - бинго, это ваша повесть. Лично я не смогла - но это мой косяк, я не могу сопереживать людям, которым нас....ть на всех кроме себя любимых. Дин в свое время упрекала меня, что моя Карамелька эгоистка, и никто кроме Айсберга ее не колышет - но как раз у моей Карамельки был тот самый травмирующий опыт, благодаря которому она пришла к такой модели поведения, ей было от чего стать такой. Была причина. Вероника Стейнбридж пофигистка по дефолту, от начала до кончала, без причин. Она такая есть изначально. И не только она. Тут еще неизвестно, кто способен нас....ть больше - Вероника или Тим. Вероника по сути бедная девчонка, жила всю жизнь без опыта каких-то отношенек, под колпаком в парнике. Тим уже был женат, женщин у него было немеряно - есть опыт, есть понимание как это работает, есть чем "раскрутить" Веронику, тем более что он знает, что у Вероники тормоз в виде приема препаратов отсутствует. Мля, ненавижу таких мужиков. Я вообще не люблю, когда людьми играют, когда их используют и выкидывают, получив все что хотели. И в этом плане Вероника все-таки лучше Тима - она в меру своих весьма скромных способностей пытается поддержать несчастную Софи. Реально несчастную, вот был в ее жизни человек, о котором она беспокоилась, которого поддерживала - и все, этого человека нет, и они вряд ли когда-нибудь увидятся. А в Зоне нет семей, нет родных. Как бы, всё, пустота. Вот реально, эпилог крут. Если к нему еще подвести такую плавную подводочку в первой части, полнее раскрыть тему отсутствия семей в зоне - чтобы показать насколько глубоко горе человека, брошенного в одиночестве. Но продираться к нему, перешагивая через сутулую псину логики второй части - ад и два пакистана.

Какие книги читать, решать только вам, дорогие котядке. А с вами была ваша драгоценная Блондинка Мила, ночная Испания, блинчики из кукурузной муки, Вероника Стейнбридж и ее трактор. Всем трасса прямая от турбин.