Рецензия на роман «Карп и Дракон. Книга 2: Рассказы ночной стражи»
Я действительно удивлена, не сказать больше!
Первую книгу цикла я читала, как некий экскурс в средневековую Японию, нечто такое себе историческое, если, конечно, не принимать во внимание фантастическую составляющую - некоего акта фуккацу и связанного с ним появления презренных каонай и, связанный с этим труд императорских дознавателей, в том числе младшего дознавателя Рейдена. В услужение которому, собственно и был приставлен презренный каонай Мигеру. Словом, текучее, достаточно плавное "под японщину" повествование.
Прямо так и видится быт средневекового японца, вынужденного жить в продуваемой всеми ветрами хижине, согреваясь не пойми чем, питаясь, опять таки, далеко не изысканными блюдами и, при этом, изо всех сил старающегося "беречь лицо"! Ибо невыносима жизнь того, кто потерял лицо!
Во второй же книге цикла "Карп и дракон" фокус повествования совершенно неожиданно смещается с младшего дознавателя Рейдена (который тоже далеко не обойден вниманием) на "презренного каоная Мигеру.
И если первая книга для меня была в гораздо большей степени неким экскурсом в средневековую Японию, естественно, с учетом фантастического допущения о фуккацу и презренных каонай, то вторая - "Рассказы ночной стражи", гораздо более динамична и нежна.
Собственно, книги Олди динамикой никогда не бывают обделены. Но здесь и динамика японская, удивительно правдоподобная, так и видишь, как ровно, по разметке, выложена дорожка, как строго "по разметке" ведется диалог, "по разметке", как подобает, должна течь жизнь. И как сквозь эту насквозь пропитанную ритуалами строгость прорываются, как протуберанцы на солнце, всплески таких эмоций, перед которыми должен побледнеть даже самый прославленный воин, ибо страшен сэнсэй, не желающий потерять вое лицо.
И все же, несмотря на реки крови, на драматичное описание боя с применением боевых мечей, на жестокость игрища, устроенного молодым сёгуном, я чувствовала нежность.
Нежность к супружеской паре каонай, каждое утро рисующей лицо для своей второй половинки, нежность к Мигеру, по собственному решению принимающему на себя обязательство, почти наверняка гарантирующее гибель.
И неожиданная концовка, возвращающая оступившемуся собственное достоинство ценой жизни, заставляет вновь задуматься о самых сокровенных человеческих ценностях.
Спасибо!