Рецензия на роман «Низший»
Школа для рабов
С таким сталкиваюсь впервые… Но начнем по порядку – со спойлера, без которого не обойтись. Не желаете – не читайте.
ГГ – как водится, с очищенной памятью – попадает в киберпанковый, вроде бы подземный, рабовладельческий мир. Душа у ГГ имеется, хотя вследствие очистки незамутненная младенческая, а вот тело составлено из отдельных частей, совершенно друг для друга не подходящих. К атлетическому туловищу приляпаны дистрофические конечности, вследствие чего сложно выполнять порученную работу.
Задания дает система, она же начисляет плату и ведет взаиморасчеты, как и положено в игролите. Подзаработать можно также посредством вольного найма – это не запрещено.
Начинаются суровые трудовые будни: ГГ – он продвигается с самых низов, откуда название романа – выполняет самую неквалифицированную работу: таскает ведрами местную грязь, качает местное говно и впрягается в ярмо бурлака. Все помыслы сосредоточены на том, чтобы заработать и расплатиться с долгами, образовавшимися в результате личного потребления. А платить приходится часто: за пищу, за воду, за лекарства, за пользование душевой кабинкой, за невыполненные задания, – хоть тег «современная проза» ставь. Если не расплатишься по долгам, тебя для острастки понизят в социальном статусе.
Со статусами в подземном мире жестко: чуть выбился из графика, и ты уже не орк, а гоблин. Высшие существа – эльфы, но они в бесплатных фрагментах брезгуют появляться.
Если неплатежи продолжаются, неплательщику вообще руку отрезают. В общем, под землей рулит суровый и жизненный мир фэнтезийного киберпанка.
Параллельно оплате долгов ГГ выясняет у встречных-поперечных, каковы местные порядки и обычаи: он новичок с подчищенной памятью и в подземных реалиях ориентируется плохо.
Вот что можно на это сказать?
1. Язык намеренно примитивен. Он скуден и однообразен за счет обрубленных фраз, но в основном за счет скудности и однообразия происходящих событий. Вроде бы киберпанковый мир – фантазия должна торжествовать, – а в итоге получаем натуралистическое убожество, как если бы иностранную делегацию вместо музея изобразительных искусств сводили на экскурсию в привокзальный туалет. Из положительного могу отметить, во-первых, общую грамотность (наверняка редактор постарался, хотя ничего не могу утверждать) и умение автора накачивать в текст воду (обязательное для топового автора качество). В этом автор дока: увеличение объема текста выполнено весьма искусно.
2. Картонные персонажи, о чем сам автор предупреждает в аннотации:
Герои никакие – плоские, скучные, не настоящи. Я предупредил!
Похвальная честность. Они действительно никакие: со стертой памятью, думающие только о том, где бы зашибить деньгу. Что, в принципе, логично: эти порождения Франкенштейна находятся на низшей пищевой ступеньке, думать на которой возможно лишь о физическом выживании.
3. Наконец, идейное наполнение. Я вот что думаю: если бы книжка была написана лет на восемьдесят пораньше, фашистам стоило бы распространять ее среди нашего населения. Какие там 100 рублей за чтение – бесплатно с самолетов над русскими окопами раскидывать! Потому что не встречал более осознанного, четко выраженного и пламенного призыва к читателям подавить в себе духовность – вообще высокие человеческие чувства – и превратиться в рабов. Каждая строчка буквально пронизана этой мыслью, вопиет о ней. И дело не в общей чернушности текста – что мы, чернухи в двадцать первом веке не читали?! – а именно в призыве, с соответствующей расстановкой акцентов.
Вот характерный образчик:
Я все думал, думал: что же мне это напоминает… Да вот что – узнаёте?
Каждый день над рабочей слободкой, в дымном, масляном воздухе, дрожал и ревел фабричный гудок, и, послушные зову, из маленьких серых домов выбегали на улицу, точно испуганные тараканы, угрюмые люди, не успевшие освежить сном свои мускулы. В холодном сумраке они шли по немощеной улице к высоким каменным клеткам фабрики, она с равнодушной уверенностью ждала их, освещая грязную дорогу десятками жирных квадратных глаз. Грязь чмокала под ногами. Раздавались хриплые восклицания сонных голосов, грубая ругань зло рвала воздух, а встречу людям плыли иные звуки — тяжелая возня машин, ворчание пара. Угрюмо и строго маячили высокие черные трубы, поднимаясь над слободкой, как толстые палки.
Вечером, когда садилось солнце и на стеклах домов устало блестели его красные лучи, — фабрика выкидывала людей из своих каменных недр, словно отработанный шлак, и они снова шли по улицам, закопченные, с черными лицами, распространяя в воздухе липкий запах машинного масла, блестя голодными зубами. Теперь в их голосах звучало оживление и даже радость, — на сегодня кончилась каторга труда, дома ждал ужин и отдых.
Максим Горький, «Мать» – самое начало. Так сказать, возвращение к истокам: если Горький демонстрировал ужасы царизма, от которых отталкивался в призывах к светлому будущему, то «Низший» сулит означенные перспективы в ожидающем нас киберпанке, но уже в качестве идеала. Никакая это не антиутопия, а хорошо продуманная пропаганда рабовладельческого строя. А что такого – у Горького тоже оптимистические нотки проскальзывают: «…дома ждал ужин и отдых». Это ли не прекрасно: ужин и отдых после утомительного вкалывания в каменных недрах фабрики?! Что еще нужно русскому человеку для счастья?
Понятия не имею, что случится далее: небось, ГГ помаленьку прокачается, в лидеры подземного мира выбьется и вступит во взаимовыгодный контакт с эльфами. Никогда этого не узнаю, потому что с меня достаточно бесплатного отрывка.
Разумеется, это мое личное, не претендующее на объективность и окончательность, мнение, опровергаемое множеством противоположных. Вон их сколько – жуйте до посинения: 
А я буду лучше Горьким давиться, чем "Низшим".