Рецензия на роман «Малыш»
Роман слабый. По достоверности / логике происходящего приближается к «управляемому сну»: укусила крыса – схватил метлу (откуда в комнате метла? автор протянул?), нужно, чтобы герой вышел из дома – а, да, кстати, у меня же сегодня куча дел! И т.д.
Персонажи странноваты. Не «постапокалиптически странноваты», а просто – не продуманы, не прописаны, местами так вовсе немыслимы. Девятнадцатилетний лоб, твердящий, как мантру, что он очень-очень умный, и спасающий свою домашнюю крысу от людей и одичавших кошек (!), определяя её на ПМЖ на улицу (!), в куст терновника (!). Отец, отпускающий шестилетку «погулять» в гущу бандитских разборок. Старуха-мутантка, которую все уважают и, по сути, серьёзно от неё зависят (лечит же), но где-то просто внимания не обращают, а где-то – «Я тебя уважаю, но мы здесь отдыхаем и слушать тебя не хотим» (???)...
Речь как характеристика не используется от слова «совсем». Главный герой рассуждает то как дитя (а чего, мол, пусть они учатся, а я дома посижу!), то как прожжённый прагматик (дочь Пака выйдет замуж «за наш счёт», ухажёр сестры «что называется, не мычит, не телится»). Да ещё и это постоянное налегание на «я взрослый!» (инфантилизмище конечно), «я умный, умнее всех в селении!»... Вообще говоря, единственная возможность позволить персонажу такую браваду – сделать её действительно бравадой, каким-нибудь... следствием общей хвастливости («Я поэт, зовут Незнайка!»). Вот и получается, что герой либо – всё-таки – не взрослый, либо не умный (я бы даже сказала, неумный, ну ладно). Ум можно было только ПОКАЗАТЬ, чтобы читающий ахнул и признал – вот это умище! умён, зараза...
И надо сказать, автор многие вещи преподносит как факт, как готовое, как «нате» – как раз такие вещи, о которых нам бы сделать выводы самим: кто кому друг, кто кому приятен-неприятен, кто силён, кто слаб... Это хорошо бы увидеть, понять, а не получать «в упакованном виде» и брать на веру. Тем более что вера тут... шаткенькая. Идёшь как по тонкому льду. Настораживают, например, повторения (прямо как в китайской поговорке: ты сказал – я поверил, ты повторил – я засомневался...). «Взрослому человеку (кем я, по сути и являюсь)» – эту «суть» мы давно уже поняли, а он на ней и настаивает, и настаивает... Вообще, повторений масса: и откуда Малыш берёт книги, и что вещи фонят, и что всё разрушено, и что старуха его не любит... И ведь совсем рядом всё это повторяется, только что говорилось – опять. Зачем? Память-то вроде у персонажей стирают, не у читателей...
Много лишнего и кроме повторов. До комического доходит, вроде «А книги в бункерах есть? – задал я интересующий меня вопрос». Тут даже не знаю, надо ли комментировать, но раз уж цитирую... Мало того, что ясно-понятно, задают именно интересующий вопрос, не какой-нибудь другой, так ещё и: мы, читатели, уже прекрасно поняли, что героя интересует именно это. Он нам об этом уже столько раз сообщил, что лично я бы ему значок от общества книголюбов вручила. Т.е. всё, знаем мы это накрепко, не нуждаемся в ремарке. Память-то нам, повторяю, не стирали (вот видите, тоже уже повторяюсь, влияние текста, не иначе)...
Два слова по сюжету. Хотя это, конечно, трудные два слова будут. Сюжет – «путь» текста, а какой тут путь, когда он еле-еле на ногах держится (стилистика – «походка» и т.п.). Люди так не делают, не думают, не говорят. Ни теперь, ни после какого угодно апокалипсиса. Пока есть понятие «уважение», оно не равно «вали асседова, мы тебя слушать не желаем». А тут, в пространстве романа, много что много чему равно, как раз по подобной, странной, мягко говоря, схеме. Поэтому и всё происходящее такое... игрушечно-условное. Мальчик-мутант, ставший бандитом-мутантом... ну что ж, своего рода Золушок. Мальчиком он был так себе, бандит из него примерно такой же (плохо представимый, «невнятный»), хотя бы это логично. Отдельно, кстати, доставили эти бандитские разборки в финале. Я уже говорила про сон, – так вот, просто более глубокая фаза. Главарь банды, говорящий буквально следующее: «У меня есть некий план, достаточно эффективный», – это в «Перлы», конечно...
К слову, диалоги буквально все никакие. Тогда как описания и размышления (идёшь по тоннелю, чувствуешь то-то и то-то и пр.) хоть и шаблонненькие, но в принципе неплохи.
Напоследок из хорошего. Постапокалипсис получился. Не без «абшибок», конечно, но какая-то картинка складывается. Даже «стёртая» география мне, например, глаз не режет (уж с географией-то постапокалиптика разделывается, наверно, в первую очередь). Была Большая война, а теперь имеем то, что имеем, с этим ясно. И (а вот это уже странно, этого не должно бы быть, но есть, для меня, во всяком случае, очевидно) интонация неплохая. Несмотря ни на что, несмотря на все противоречия и ошибки, «ячества» и непродуманности. Вероятно, на этой интонации можно сделать что-то хорошее. Она больше детская и неполучившаяся взрослая, чем наоборот. А детская – сложная штука, и коли автор это умеет, он многое умеет. Т.е. это хороший знак. Но вот почему конкретно этот текст не получился... Три с минусом по пятибалльной системе. Удачи.