Рецензия на повесть «Диалоги о ксенофилии. 1. Рождественская история»
Хорошая книга. Приятно и легко читать, а главное - из-за строчек выглядывает человек, а не очередной "писатель руками".
Казалось бы - и про любовь я не особо люблю, и ксенофилию крайне не одобряю, и поведение людей будущего на других планетах здесь донельзя странное и даже халатное - в худших традициях "Трудно быть богом" - а читать всё равно интересно.
Что, конечно, не отменяет совершенно невероятных в плане профпригодности поступков, которые совершают, вроде бы, специалисты своего дела. Человек, от которого зависит межзвёздное перемещение корабля, по собственной воле и под влиянием чувств легко оставляет пост - и это даже не кажется чем-то немыслимым остальным представителям человечества. Этот же человек буквально вмешивается в работу целого механизма, изучающего и влияющего на чужую культуру - и его не арестовывают, а просто оставляют самого по себе. Как устроено это общество будущего? Какая-то анархия капризных одиночек.
И, конечно, неприятный для меня привкус элитарности, который отчётливо чувствуется в противопоставлении магистра-гения мерзким "серым массам". "Антонио Ванор Альтренский и есть человечество Теллура" - нет, не есть, не знаю, мнение это автора, высказанное устами персонажа, или мнение исключительно персонажа, но согласиться с ним невозможно. Ванор Альтренский - это аберрация, и я скорее согласен с другими персонажами книги, которые таковой его и считают. Да, очень легко поддаться обаянию трагического образа, своего рода прозревшего в царстве слепцов - но историю всегда делают массы, а не единицы. Напротив, это единицы, которые кажутся нам факелами в ночи, загораются там и тогда, где для этого складываются условия - а складываются они трудами безвестных поколений, от которых даже имён не осталось.
Но книга всё равно хороша, несмотря на всю мою критику - иначе я бы не дочитал, а просто бросил. Чем-то неуловимо напомнило "Рукопись Бэрсара" Елизаветы Мановой - хотя произведения, в общем-то, совершенно разные. Пытаюсь понять, откуда ассоциации - и не могу, однако же - возникли, и почти сразу.