Рецензия на роман «На земле живых»

Если проводить аналогию с классикой, «Род проклятых» немного похож на «Десять негритят» Агаты Кристи. В самом начале, пока автор «собирает в воедино» всех героев, делает первые описания и намеки на будущиее взаимоотношения, внимание несколько рассеивается, ввиду того что фокус произведения направлен не на одного или двух героев, а на целую чертову дюжину. Небольшой спойлер – не переживайте, вскоре наблюдать за таким количеством народу будет становиться все проще и проще! 

А вот разнообразие способов, которыми автор этого достигает, действительно захватывает. 

В первом приближении, запоминаются только самые яркие черты описанных действующих лиц – этот вон «красавец несказанный», у того денег явно хватит купить Версаль, а если эту встретить темной ночью в плохо освещенном коридоре, то отложенных кирпичей хватит на маленький заводик. Некоторые и вовсе ускользают из внимания – ну приехал замысловато названный благородный сэр, зыркнул туда-сюда и прпоал с радаров... А между тем, это уже вполне жизненное разделение на тех, кто блистает и сразу привлекает внимание, и других – которые на их фоне кажутся гораздо менее важными и интересными, но в тихом омуте могут скрывать как куда более злобных сюжетных чертей, так и истинных ангелов. 

Так что если какой персонаж не запал во внимание сразу – не переживайте, у них у всех будет экранное время. Автор щедро держит в эмоциональных красках даже тех ребят, которые предназначены стать первыми «негритятами», и в нескольких абзацах вдруг так выворачивает описанием предистории, что когда на очередную «серую мышь» падает вдруг свет софитов, хочется завопить: «А ну стой гад-сволочь, не трожь такого-то персонажа, куда ручки протянул кривые?!». 

При этом – все персонажи очень отличаются друг от друга. В личном восприятии, у меня вызывает немалое раздражение, когда в тексте появляются «мадам Бунпасье», которые вроде как должны отличаться хотя бы цветом волос, но на самом деле сливаются в одно размытое пятно, потому что в их предисторию и логику действий не верится. В романе автор трепетно соблюдает баланс, куда не ткни в персонажей. Есть неотразимый юноша? Во-первых, он такой один, вызывающий корчи экстаза у чувства прекрасного. Во-вторых – на другом конце линейки стоит та самая, отжимательница кирпича. В-третьих, у обоих есть свои, скажем так, нюансы связанные в внешностью и мистическими особенностями из-за этого. Завораживает предистория персонажей – читаешь и искренне думаешь «Вот мудак!». Но если кто-то в рассказе мудак – это вершина развития событий перед тем как довелось приехать в этот удивительный университет. В этих испорченных, избалованных, аморальных людей легко верится, они, не смотря на мистичность происходящего, причины которые выпестовали их характеры в «ЭТО» - очень и очень приземленные. 

И тем не менее, это не только детектив. Да, есть щедро моментов, когда гадаешь – «Но как?!» - в самом начале, еще ввиду того что автор совсем не сразу акцентирует внимание на мистике. Что выгодно отличает роман от тематики «академий магии», где каждая собака подозревает в соседе скрытые рога, хвост или папу-дракона. Честное слово, эти персонажи, как матрешки – смотришь, вроде аристократ – хлоп! – автор снимает слой, а под ним напрочь испорченная аморальная свинья. Только-только привыкаешь – поднимается еще один слой, и свинья вдруг видит что-то кроме грязи, пытается превозмочь уже казалось бы утвердившуюся природу свою, рыло из грязи поднять. И невольно начинаешь не то чтобы прощать, но наблюдать – а вдруг получится? В свинью-то из человка легко, вот обратный процесс гораздо более долог и мучителен. 

Это не только детектив, потому что чем меньше становится персонажей, тем больше на первый взгляд выступают уже их взаимоотношения. Не то, что было до прибытия в университет, а то, что они узнали и попытались создать уже здесь, на месте. Кому стоит протянуть руку помощи? С кем не стоит пересекаться не то, что беседой, но даже взглядом? Какие будут последствия, если избрать тактику молчания и наблюдения? 

На мой взгляд, это роман о последствиях. Последствиях сделанных людьми выборов – плохих и хороших. Причем, способность персонажей оглянуться на свой жизненный путь и осознать его ущербность, весьма четко определяет – кто доживет до эпилога. И если насчет одних персонажей к «гранд финале» подходишь с четкой уверенностью в их выборе, то в отношении других автор держит интригу до последнего. Как пример, в отношении одного персонажа мое восприятие поменялось девять (!) раз при прочтении. От «фу какой он шаблонный» - «ого, а нетривиально!» - «мда, он нетривиальная скотина» - «ты смотри, что-то достойное сделал!» - «ах ты сволочь, куда голову в песок засунул?!» - «да-да, рефлексируй над собой больше, помогает!» - «ДА ЧТОБ ТЫ СДОХ, ПРЕДАТЕЛЬ!» - «Фух, ну слава богу...» - «А, и в эпилоге тебе не все так сладко? Мувхаха, так тебе и надо за все мои эмоциональные качели!»... Сложный парень  Впрочем, он там не один такой.

В романе есть и весьма ультимативные злодеи. Нет, они по улицам с топорами не бегают, но это как раз те ребята, от которых стоит держаться на другой стороне земного шара. Они вызывают отторжение не только слегка прикрытой аристократической шкуркой монструозностью, но и тем, что «вся эта жуть» - для них вполне обыденность быта. И вроде бы, автор не отказывает им в определенной злодейской харизме – они сильны, внушительны, тоже богаты и могущественны... Однако кокетливым «ах, он сущее животное!» тут и не пахнет. «Он» - действительно животное, зверь дикий, ведомый исключительно своими инстинктам и сиюминутными желаниями. Это-то и пугает. Эти злодеи способны даже любить! И совершать подвиги ради своей любви!.. Но каков любящий, таковы и подвиги – и это не роман, где любовь является универсальным душеочищающим средством. Из смрадной, давно сгнившей души, она лишь способна вызвать вулканический выброс отнюдь не амброзии.

Концовка радует отдельно – ни в малейшей степени это не сказочный эпилог, где выжившие будут «жить долго, счастливо, и беззаботно икая радугой». Сумевшие правдами и неправдами выскочить из Пекла (вполне буквально) персонажи утираются от физической и эзотерической сажи, и радуются – а за углом «университета» их уже поджидает реальная жизнь. И как знать, может пресловутое «мгновение Испытания» покажется проще, в сравнении с несколькими десятилетиями бытия, за которые проще простого забыться и отсупиться с таким трудом отвоеванного пути.