Рецензия на повесть «Волчий замок»
Омерзительно. Просто омерзительно чувствуешь себя, читая нелепые измышления мечтательных десятиклассников, когда они берутся рассуждать о веках иных, черпая знания из школьных учебников истории да статеек на Дзэне с их вздорными клише об отсутствии в средние века белья и пустыми выдумками о тамплиерах.
Не менее мерзки и постмодернистские трафареты. Построение из уже готовой «вавилонской библиотеки» сюжетов, образов, цитат и стилей создает мир по своим собственным законам, в которых, однако, нет никаких окончательных истин, а есть лишь путаные версии и недоказуемые варианты. Но там нет и никогда не будет настоящего средневековья.
Однако и среди таких плевел обязательно найдется пшеница – надо только поискать.
«Волчий замок» - один из немногих шедевров, который не только верно описывает средние века, но и воссоздаёт их мышление. Мышление средневековья – Бог. Если убрать Бога из нашего времени – никто этого даже не заметит, но если убрать Бога из средневековья – рухнет все здание. Средневековье осмысляется только Богом, пронизывается Им сверху донизу, в Боге существует, и понимается только через Него.
Для героев повести "Волчий замок" Бог так же реален и значим, как мир, в котором они обретаются. И все действия персонажей на протяжении всего повествования мотивированы Им. Человечество четко делится на две категории: люди Бога и люди Дьявола, их антагонизм являет основу сюжета. И осмысление всех бытийных основ идёт чётко в рамках христианской традиции – от падения до Страшного Суда над миром, в котором все события имеют цель, причины и следствия. Мир здесь един, целен и неделим.
Автор не осовременивает мир повествования для того, чтобы читатель понял его, но, как ни парадоксально, окунаясь в атмосферу первичных смыслов и незамутненных понятий, ты не только прекрасно понимаешь героев, но само повествование имеет ломящий зубы кристально-медвяный вкус родниковой воды, бьющей из чистых горных ключей.
Это по-настоящему умный текст.
Рыцарский идеал – тоже важнейшая составляющая повести, «дух рыцарства» есть не только «Дух Божий в человеке», – это единственная альтернатива «духу дьявольскому». Миру нужны люди достоинства и чести, люди, осознающие величие божественной силы, и идея рыцарского служения одухотворяет и очеловечивает христианскую мораль, созидая и личностное начало Готлиба из Хавельберга.
Человек начинается с горя. И только великие испытания, опасности и несчастья возвышают человеческую природу. Когда наступает успокоение, человек опускается, иногда так же низко, как Вальгрим. Но даже он, павший, не решается сам обагрить руки кровью друга, но лишь пытается послать на смерть того, кто служит немым укором его падению. В Вальгриме чувствуется мука озлобления жизненными потерями, не закалившими, но сломавшими его, но и в нём есть памятование Бога, которому он изменил от алчности и маловерия. Что же, одна и та же сила одних искажает, ломает и уродует, других – облагораживает, укрепляет и созидает.
У четырех героев, отправляющихся на поиски вервольфов из Волчьего замка, единое мышление и единая цель, но не равная сила духа. Юный рыцарь Гельтвиг храбр, но крепость его веры не прочна, и первая же встреча с демоническими, по его мнению, сущностями, ломает его, обрекая на не благую, постыдную смерть.
Сам же Готлиб идёт естественным путем веры: от сражений за Гроб Господень до монастырской кельи, убийство же Вальгрима и понимание совершенных им злодеяний, на мой взгляд, лишь ускоряет его уход в монастырь. Но смирение и покаяние рыцаря, считающего себя грешником, нарушителем принципа вассальной верности и убийцей своего сюзерена, не должно закрывать нам глаза на то, что он просто является Десницей Господа, карающей низость и мерзость.
Выходить из этого повествования в современность – всё равно, что спуститься с прохладных горных вершин в душную ноябрьскую слякоть унылого, Богом забытого городишки…