Рецензия на роман «Хозяин Древа сего»
Для начала - общее впечатление о книге. Плотное и насыщенное образами повествование. Много событий и лиц, образов и концепций, нитей судьбы и тканей реальности созидающих образ Древа. Безостановочное движение героев и драки вполне гармонично соседствуют с утонченными философскими концепциями прошлого и будущего. Очень продуманно и в тоже время избыточно громко и пёстро, как будто автор создаёт дымовую завесу из блесток и нескольких оркестров, играющих каждый свою мелодию. С тем, чтобы в итоге весь этот «гвалт» создал мир, отличающийся от нашего, и в то же время похожий в самых важных аспектах.
На мой взгляд, всё это буйство идеально оттеняет пустоту и одиночество главного героя. Даже на так. Слово пустота должно писаться капсом. ПУСТОТА. Потому что это не жадный, втягивающий в себя и разрывающий вакуум, в котором можно заметить следование божественным законам, а равнодушное отсутствие жизни. Это очень чётко слышалось во всех Продлённых вне зависимости от того насколько хорошие или плохие поступки они совершали. В этом отношении я согласна со словами из предисловия, что если не брать во внимание заложенное "по умолчанию", разделение на Добро и Зло, то даже не особо и понятно за кого из Продлённых нужно болеть. Уж больно они похожи. Просто один поддерживает статус-кво и существование Древа, а другой хочет начать всё с начала и играть по своим правилам "без нудных наставлений взрослых и смерти, которая всё портит".
Даже священство и монашество главного героя, его правильные слова, молитвы и исполняемые ритуалы ощущались как игра лицедела. Идеальная подделка внешнего следования канону, тем, кто ничего, по сути, так и не понял. Сразу хочу сказать, что понимаю, изначально заложенный смысл того, что священство и ангельский статус монаха это институт, данный людям «на вырост». Суть в другом. В том-то и проблема, что Продлённые не ощущаются людьми.
Люди – существа социальные. Изначально, плоть от плоти своей семьи и общины. Индивидуальность это «новейшее изобретение» с которым мы ещё не научились правильно обращаться, путаясь в трёх соснах. Встречалась я с дискуссиями умнейших людей, которые говорили о том, что брак, и любое сотрудничество (и дружба и научная деятельность и творчество) возможно только при условии того, что кому-то из двоих нужно лгать и кривить душой, ради сохранения некой «общности». Хотя, по сути, Символ Веры христиан именно про соединение ипостасей Бога. Когда Бог это не отдельные личности-личины-маски единого «существа», а разные «сущности», сохранившие раздельные свойства. Как Христос был человеком до последней капли крови и одновременно «Имже вся быша» по отношению к Отцу.
Мне трудно сказать, что автор закладывал в концепцию Продленных, но вижу только итог – они все одиночки. Оторванные от родителей и корней неким обрядом продления, и не умеющие создать общность ни с кем. Все виды социальных связей с Краткими - вполне очевидный эрзац, но даже их практически нет. Для священника Варнаввы его прихожане это некая биомасса, приблизительно узнаваемая по лицам, вызывающая скуку своей быстротечностью и типичностью грехов по сравнению с его собственной запутанной и «сложной» жизнью. Простите меня за сарказм и некоторое утрирование ощущений, но это как-то остро чувствуется по оттенку высокомерия относительно ремесленного отношения к содержимому проповедей и вообще будней общины.
В реальности и для тех, кто несёт этот крест по жизни, именно через приходскую жизнь и общность таких разных христиан, соединяющихся со Святыми Дарами на Литургии, возникают и искушения с падениями и победы духа с прозрениями. А в книге фигурируют лишь скучные обязанности бога, который таким образом смиряет себя ("создав для себя монастырь из Ветви"). Лишь изредка он замечает, что Краткие-то точно такие живые существа, как и он сам. Совершенные (святые), по признанию героя, вообще выше, но они - редкость. Оправдания «их настоящая жизнь только в Стволе» именно что оттеняет одиночество, ничего, по сути, не объясняя, кроме уже упомянутой гордости очень похожей на «молитву фарисея» в которой он себе признаётся, что исповеди Продлённых отличаются от того, что приносят Краткие.
Во всех отношениях между Продленными чувствуется очень понятных нам скептицизм и умерщвляющий индивидуализм современности. Характерно именно использование друг друга. Чтобы вытащить нужные знания и поддержку в бою (соратники при атаке на Шамбалу), чтобы натренировать нужные умения (учитель Сунь), чтобы получить удовольствие от соединения в любви. Последнее особенно печально, потому что выше соединения плоти и эмоций это чувство для главного героя не поднимается. Легко влюбился и так же легко поверил в предательство. Как будто чувства выше «плотских эмоций» так и не поднялись и сама сцена после нападения «скорпиона» пропитана ожиданием удара в спину.
Да, при этом боль разлуки ощущается, как настоящая. А вот принятие монашеских обетов, чтобы справиться с невозможностью любви, из разряда «не умеем ходить – будем бегать» или «не умеем быть людьми – станем ангелами» или «кто не умеет делать, тот учит». Но как же я благодарна Павлу, что он своим авторским произволом не позволил Варнавве принести себя в жертву на Ясене. Последние главы ждала именно такого поворота сюжета и сильно его боялась. Не раз и не два, замечая у других авторов, как легко опошливаются такие вещи, принимаясь как данность.
А ещё я рада сравнительно открытому финалу. Появление «зародышей» дружбы и семейных отношений дают надежду, что поиски Варнаввы не закончены. Что он сможет преодолеть своё одиночество и ощутить бескорыстную общность хоть с кем-то и через это приблизиться к Богу. Хотя об этом нет ни слова в его исповеди, но она вся именно о неутолимой жажде близости. О том, чтобы разрушить всё мешающее Встрече. И, согласно нашему Символу Веры, это возможно даже для тех кто мало похож по своей природе. Ведь Причастие это всегда чудо. Чудо Жизни, побеждающей смерть во всех её проявлениях.