Рецензия на роман «Каменная вода. Часть I. Агатовый щит»
Дорогой читатель, друг и союзник в этом, иногда не легком пути освоения чужих мыслей и тревог, остановись перед Агатовым щитом, ибо ты уже никогда не будешь прежним, вступив в его сень. Ибо и не щит это вовсе, а двери, ворота в новый мир, который захватит, задумает, сломает прежние отношения к собственному миру и утешит, дав осознать прелесть нашего безбожия. Так было со мной. И было с теми, кого уже никуда не отпустит Каменная вода. Да и пусть не отпускает. Цикл романов "Каменная вода" может успешно конкурировать с бесконечными циклами про Конона или Стальную крысу, но цикл имеет оригинальный сюжет, по которому все герои действуют в различных гранях повествования и судьбы которых влияют друг на друга по прихоти судеб даже до их знакомства. Автор позволяет нам видеть события как глазами непосредственных участников события, заставляя переживать их чувства, ощущать их боль и дышать с ними в одном темпе, так и со стороны "случайного" созерцателя, оценивающего внешние проявления поступков героев. Читатель будто сивилла, стоит у колеса судьбы и держит нити жизней и смертей, то поглощен сопричастностью, то отрешенно разбирает поясняющие лакуны.
Не могу не сказать и про стиль текста. Не сразу понимаешь в каком времени относительно нашего происходят события, искаженные слова и термины не раз заставили улыбнуться и удивиться логике автора. Кое-где их кажется густовато, но даже в этих местах текст читается легко и темп развития событий не тормозит. Вообще язык автора легкий, не сколько не утруждающий читателя, хотя загруженность "стилизмами" должна была привести к этому. Но нет! Текст легок в восприятии и язык повествования приятен. Перенастройка на столь оригинальное изложение не мешает сочувствовать героям, скользя сквозь текст. Это - бесспорно талант автора, не перегрузить читателя до того, чтобы текст "закрыл" краски события, смазал картину происходящего, благодаря этому читатель может сопереживать каждую секунду, отслеживать каждый вздох полюбившегося героя. А уж герои, как на подбор. Нет! Именно подбор героев вызывает жажду сопереживания каждому, а они ведь такие разные.
С первых слов меня схватили за... мое чувство материнства и окунули в безжалостный мир равнодушно губящий одинокого ребенка, и хоть понятно было, что автор даст развитие в его будущее благополучие (это как ружье в первой сцене, которое обязательно выстрелит в последней) а все-равно, возникла потребность убедится, что с ним все станет хорошо, что за все беды дано будет и ласки и заботы. И поражаешься, как автор четко подмечает чёрствость людей, избирательно равнодушных ко всему, что не касается их личного благополучия. Прямо сегодняшнее "либералистическое" равнодушие только натянутое на сказочный каркас фантазии автора. И ощущаешь кожей, как неправы закрывающие глаза на непотребство творящееся рядом и ужасаешься тому, что великие боги мира не наказывают за равнодушие оказавшееся настолько деятельным, награни соучастия в преступлении. Вся деревня, в которой выживает ребенок, становится соучастником преступления против детства, и это понимание усиливается, когда читатель понимает, что преступление реально совершено общим сговором и только у пары человек возник трезвый порыв компенсации детских бед во имя жизни этой деревни. Прагматичность благотворительства, правда не доходит до уровня полной компенсации, которую так жаждет сердце читателя.
И вот один герой уже к сердцу добрался, а ведь тут их аж десяток, и все разные и все живые, цельные и каждый в своем роде, каждый из своего кусочка мира. А сам мир огромный и вместил в себя всех и они сосуществуют совершенно органично и удивляешься разнообразию укладов и умелому их сочетанию и понимание героев об исконности, устойчивости миропорядка. И уже очарованный этим сочетанием разнообразий, вдруг, читатель понимает, что точка слабины, рычаг который перевернет этот миропорядок перед его глазами. И герои еще не догадываются, как сейчас будут искалечены их судьбы и ничего не могут, следуя своими нитями судьбы. Автор жестко очерчивает круг враждебной миру конгломерации - это властолюбие и гордыня. Да у нашего мира и мира каменной воды одни и те же враги. И автор обнажает механизм, когда одна личность ( или несколько) декларируя целью всеобщее благо, развращая и мобилизуя союзников обещаниями будущих наград, бесится от гордыни и рвет на кровавые куски жизни, которые априори попраны, вытоптаны ради мнимых благоденствий. Не правда ли, это так близко и понятно нам сегодня. Будущее, которого нет и не будет жрет настоящие тела людей и сметает жизни в угоду прихоти, фантазийной утопии, заразившей власть имущего.
Вот так рисуя, цветы на стекле, автор говорит с нами о важном и животрепещущем сегодня. Дает понимание той ценности живой души каждого, которую мне лично привили в ушедшем в историю социалистическом воспитании. И понимаешь, что только такое понимание важности каждой жизни и имеет право на существование, а потому пробьется через все войны и утопии, а потому именно за это готова бороться и победить и моя читательская душа.
Но тонко подводя нас к пониманию собственного мира, автор ни занудствует. Он щедро добавляет чудес и магии, но только намеком определяет эту магию, как результат развития технологий будущего. В каком-то смысле читатель начинает подозревать, что фентези-то техническое и техногенное, а мы стали свидетелями возрождения постапокалиптического мира. Развитие технологий, направленных на контроль и ограничивающих возможности одних людей, предоставляет полную власть над ними технической элите, относящейся к миру, как к игрушке. Заигравшись великовозрастные дети сносят и законы мироустройства и семьи, воспитавшие их в благе, благодаря этим законам.
Вот и оказалось, что воспитание выше и политики, и социологии, и статистики, и экономики, потому что ошибки воспитания способны уничтожить плоды любых наук и искусств. Многочисленные события мира ставят перед читателем вопросы этики и благовластия, заставляют подвергать сомнению понятия закона и справедливости, правды и истины. В плане философских задач, которые вырастают перед читателем в полный свой рост мир каменной воды рекордсмен. И каждый из эпизодов заставляет разглядывать какую-то из граней уже устоявшихся истин и пересматривать свое отношение к ней, пусть и не противореча, но внося в нее существенные изменения.
Дорогой читатель, поторопись, открывай скорее эти ворота и полюби тех, кого позволено полюбить мне и кто возник в моей душе, как реальный человек, близкий и неистовый, добрый и твердый, слабый и верный. Иди туда и дыши этим новым миром, в который может превратится наш мир. Найди там друзей и раздели с ними дорогу к победе, зачерпнув, испей полной чашей боль их поражения и тяготы становления, из которых сложена победа. И сделай эту победу своей, если это позволит нам автор - главный демиург каменной воды.