Рецензия на роман «Лепестки на волнах»
Типичная претензия к фикрайтерам состоит в том, что автор якобы "не в состоянии придумать ничего своего" и не способен заинтересовать читателя своими силами, поэтому паразитирует на интересе и любви к чужим героям. Думаю, что "Лепестки" можно использовать, как блестящее опровержение этой теории. Двое из четырех главных героев книги и бесчисленное количество второстепенных персонажей связаны с романом Сабатини чисто номинально, но менее увлекательной книга при этом не становится. Главы, посвященные сеньоре Беатрис – полностью авторскому персонажу, не имеющему никакого отношения к романам Сабатини – в конечном счете получились даже более художественными и занимательными, чем перипетии отношений Питера и Арабеллы.
Но, поскольку автор позиционирует роман, как фанфик к «Одиссее капитана Блада», начну я все же с каноничных персонажей. Мне понравилось, как обрисована судьба героев саги после окончания канона. Когда Сабатини сделал Блада губернатором Ямайки и позволил ему помириться с Арабеллой, это был довольно-таки типичный для приключенческих романов хэппи-энд – с одной стороны, герой преодолел все испытания, покончил с тяготившим его положением изгоя и пирата и завоевал сердце женщины, в которую был долго, безнадежно и отчаянно влюблен. А с другой стороны, автор предусмотрительно опустил занавес быстрее, чем придуманный им хэппи-энд породил новые проблемы.
А проблемы были совершенно неизбежны. Потому что, если Блад, став губернатором, обрел гармонию с самим собой, то очевидно, что многие его товарищи должны были испытывать совсем иные чувства. Большинство этих пиратов, грабивших и совершающих набеги под началом Блада, разумеется, совсем не разделяли его отвращения к пиратству и желания вернуться к мирной жизни. И к властям – любым властям – большая часть Берегового братства, несомненно, не питала не симпатии, ни уважения. Сделав героя губернатором и представителем закона Сабатини, откровенно говоря, сыграл с ним злую шутку – легко представить, что Бладу пришлось бы в какой-то момент вешать бывших друзей, союзников и подчинённых. В «Лепестках» до такого, к счастью, не дошло, но отношение героев вроде Дайка или Волверстона к новой жизни капитана Блада выглядит весьма реалистично.
Да и с семейной жизнью капитана все не так уж гладко… Со стороны Сабатини было очень ловко намекнуть, что Блад и Арабелла наконец-то обрели друг друга и теперь будут счастливы вместе, а потом побыстрее унести оттуда ноги, чтобы, не дай бог, не вдуматься, как будет выглядеть эта семейная идиллия. В «Лепестках» брак Питера с Арабеллой выглядит довольно грустно – но зато правдоподобно. В качестве мужа Питер показался мне эгоистичным, властным и себялюбивым человеком, простодушно и неколебимо убежденным в том, что его воля и его желания всегда должны стоять на первом месте. Ни обходительность, ни джентльменские манеры Блада не способны скрыть, насколько уязвленным и растерянным он чувствует себя всякий раз, когда его жена проявляет какие-то признаки отдельной, независимой от него личности, у которой могут быть какие-то свои желания и планы (хотя, откровенно говоря, случается подобное нечасто).
Брак – что брак Питера с Арабеллой, что брак адмирала Эспиносы с Беатрис – в этом романе выглядит союзом двух людей, ни один из которых не знает другого по-настоящему. У мужчины, будь то губернатор Питер Блад или Мигель де Эспиноса, есть огромная часть жизни, куда их женам хода нет. Это, прежде всего, война, политика и любые события их прошлого – но это также повседневные заботы и тревоги и, в конечном счете, даже мысли, связанные с чувствами к жене. Сами они тоже никогда не задаются мыслью, чем живут их близкие, и даже, откровенно говоря, не очень-то осознают, что у жены может быть какая-то отдельная, чем-то (кроме них) заполненная жизнь. Короче говоря, мужчины в «Лепестках» не столько строят отношения, сколько играют роль мужей. Во внешнем мире и наедине с самим собой каждый из них – тот человек, каким он стал за свои сорок лет, но в браке ни их подлинному «Я», ни подлинному «Я» их жен не место.
Мне, как психологу, доставило большое удовольствие читать про ссоры и семейные проблемы персонажей – автору отлично удается показать, как отчуждение и неумение обдумывать причины собственных поступков и эмоций постоянно порождают недосказанности и ошибки, которые копятся, как снежный ком, пока скопившееся напряжение не выливается в мучительный конфликт. «Лепестки» можно использовать, как иллюстрацию того, что ссоры начинаются не в тот момент, когда случается прямое столкновение и люди начинают говорить друг другу что-то неприятное. На самом деле, ссоры начинаются гораздо раньше, а момент прямого столкновения – это, скорее, кульминация, апофеоз конфликта, так сказать, прорвавшийся нарыв. И автору прекрасно удается показать эту динамику и все «подводные течения» супружеских конфликтов. В тексте нет анализа поступков персонажей, все происходящее читатель видит исключительно со стороны, но выглядит это настолько жизненно, что я получил удовольствие, разбирая каждую описанную ситуацию по косточкам (да-да, это профдеформация). К примеру, муж (в данном случае это Блад, но прелесть в том, что эта ситуация универсальна) начинает ревновать и злиться, но, осознавая, что реальных поводов для ревности у него нет, всячески вытесняет это чувство, обращая свою злость на предполагаемого соперника (доступный, позволительный объект для злости), но не на свою жену (запрет на злость). Однако, вытесняя негативные эмоции по отношению к жене, герой, конечно, продолжает их испытывать, _поэтому_, промучившись всю ночь, с утра держится холодно и сторонится собственной жены. Жена чувствует эту холодность и отчуждение, которые выглядят беспричинными, обидными и несправедливыми. И, когда муж все-таки пытается поговорить, держится замкнуто и отвечает уклончиво. На самом деле замкнутость и уклончивые ответы означают «Я не хочу говорить о каких-то важных для меня вещах, поскольку то, как ты себя ведешь, не дает мне чувства понимания, доверия и безопасности, и не располагает к откровенности». Но для исполненного подозрений мужа эта сухость и уклончивость выглядит доказательством того, что его подозрения имели основания, и это «легитимизирует» его обиду и его злость, которую он теперь уже не вытесняет, а немедленно выплескивает ее на жену. Ба-бах! Чудовищный конфликт. Тут автор, на мой взгляд, бьет «в яблочко». Большинство ссор происходят именно так - оба участника испытывают какие-то негативные эмоции, но не могут их до конца осознать, отрефлексировать и понять их причины, и начинают действовать импульсивно и, по большей части, деструктивно.
Вторая героиня книги, Беатрис, понравилась мне даже больше Арабеллы. Несмотря на то, что сюжет строится вокруг ее любви к Мигелю Эспиносе, я все время чувствовал, что источник твердости и силы этой женщины кроется в ней самой, а не в ее любви к другому человеку. Чувство самоуважения и верность собственному "Я" для нее важнее, чем любовь. В этом смысле она похожа на Джен Эйр.
Хотя к моменту знакомства читателя с Беатрис ей двадцать восемь лет, ее восприятие по-юношески острое, такое острое, какое может быть только в момент первой влюбленности, когда ощущения еще не смягчены ни опытом, ни прагматичностью, ни накопленным с возрастом цинизмом. Она готова предпочесть вечное заточение в монастыре браку с человеком, в которого она влюблена, всего лишь потому, что он влюблен в другую женщину. Я, вообще-то, не любитель подростковых драм, но в истории Беатрис я нашел подкупающую искренность. Меня одновременно тронул, рассердил и взволновал ее накал, максимализм и бесконечная вера в то, что искренность любви, недопустимость в ней даже малейшей фальши - это главное на свете. Только очень юный, идеалистичный и неискушенный, но при этом очень цельный человек способен демонстрировать такую неготовность и неспособность к компромиссу с жизнью и своими чувствами. Либо все должно быть правильно, "по-настоящему", либо гори оно огнем. Про человека, который ведет себя подобным образом, все время думаешь, что он дурак, не знающий реальной жизни, и одновременно - уважаешь его за непримиримость и за верность самому себе.
...Хотя, конечно, наотрез отказать человеку вроде Эспиносы - это был лучший способ распалить его страсть, но это уже другой вопрос.
Немало позабавила меня история о первой брачной ночи адмирала Эспиносы. Нет, конечно же, это законный и вполне естественный сюжетный ход – вспомнить хотя бы свадьбу Тириона Ланнистера с Сансой Старк. Но чтобы адмирал, доживший до седых волос и имеющий, как утверждается, солидный опыт отношений с женщинами, до такой степени не имел понятия ни о женской физиологии, ни о женской сексуальности?.. Я понимаю, почему аристократ, чей брак был заключен по политическим соображениям, может в первую брачную ночь полезть к жене под одеяло с мрачной сосредоточенностью стоматолога, который держит бормашину и командует: "Откройте рот!" - это не имеет к чувственности никакого отношения, это просто юридическая процедура, так как брак необходимо консумировать. Но для человека, который женился совершенно добровольно и имел какие-то смутные чувства к собственной жене, это странное поведение. И еще более странно, что он после этого фрустрирует и растравляет сам себя, вспоминая ужас в ее глазах и приходя к категорическому выводу, что между ними никогда и ничего не может быть. Он же не мальчик, должен понимать, что секс - это не только "кто", но и "как". Вот он, к примеру, мечтает о близости с женой, но, окажись она поклонницей де Сада, и обнаружь он себя прикованным к кровати и супругу с плеткой, у него, небось, тоже был бы ужас в глазах.
И снова драма возникает исключительно из-за того, что два героя не умеют разговаривать друг с другом, да и вообще используют слова исключительно для того, чтобы затемнять и искажать, а не прояснять собственные мысли. Апофеоза это достигает в сцене, где Беатрис, решившаяся сделать первый шаг и поделиться с мужем собственными чувствами, говорит о чем угодно - о церковных обязательствах, о продолжении рода, о том, что роду Эспиноса необходим наследник..., только не о том, что она чувствует или чего бы ей хотелось.
С эротическими сценами в романе есть проблема – лично для меня эротика такого рода диссонирует со стилизацией текста под олдскульный приключенческий роман. Скажем, когда читаешь "Еще одну из рода Болейн", довольно откровенные эротические сцены воспринимаются очень органично, потому что это современный исторический роман - в нем не только эротические сцены, но и характеры героев, и психологизм, и драма поданы в типичном для современной литературы стиле. А здесь сюжет, конфликты и характеры - в традициях приключенческой литературы девятнадцатого\начала двадцатого века, и это задает определенную тональность. В сущности, если бы авторская стилизация была такой же топорной и условной, как в среднестатистическом фанфике, такого диссонанса бы, скорее всего, не возникло. Но проблема в том, что стилизация под классику приключенческой литературы в "Лепестках" получилась очень качественной – текст действительно дает возможность погрузиться в те же ощущения, которые мы все испытывали в детстве, в первый раз читая Майна Рида, Сервантеса или Дюма. Трудно представить, чтобы в сцене, где д'Артаньян проводит ночь с миледи, появились "крупные соски" или аналогичные подробности.
…Чтобы вернуть этот поток сознания в русло рецензии, использую классическую схему плюсы\минусы.
Плюсы романа:
- Теплый, хорошо продуманный, уютный сеттинг
- Несомненная любовь к героям
- Акцент на человеческие отношения, психологизм
- Дух старой доброй приключенческой литературы
Минусы:
- Первая часть, увы, вышла значительно слабее, чем все остальные
- Некоторые сюжетные линии, игравшие значительную роль в романе, неожиданно и беспричинно обрываются (попытка отравления, письмо от Ибервиля, дальнейшая судьба Фуэго…), а кое-кому из второстепенных персонажей автор явно уделяет недостаточно внимания – к таким я бы отнес сеньору Ленору, Тень, Фернандо. Временами тексту ощутимо не хватает «мяса».
- Нарушения логики, сюжетные натяжки, вызывающие ощущение халтуры. Особенно это заметно в первой части, но не только (скажем, описывая побег Нуньеса из францисканского монастыря, автор явно играл с героем в поддавки, и это портит впечатление от всего эпизода).
В целом – это интересное и перспективное произведение. Хотя формально текст закончен, я надеюсь, что автор захочет продолжать работу над романом, дополнит уже написанные главы и переработает отдельные места.