Рецензия на повесть «Серебро»
«триггеры: смерть, сексуальное насилие, обыденность, библиотечное дело
Примечания автора: жанр "Российский спортсмен Иван Васильевич разминается красненьким".
Не ищите тут войны и политики, их тут мало. Это специальный ноябрьский согревающий текст с пасхалками, хорошим кофе, хорошей компанией, наказанным злом и Большой Страстью. Велкам»
Из списка для рецензирования это была первая книга, которую я прочла. Сначала имя автора заинтриговало, а когда дело дошло до аннотации и примечаний автора – интрига только усилилась.
Оригинальность указанного автором жанра намекнула, что правила игры автор знает неплохо, а потому позволяет себе их нарушать где, когда и как захочет. Для меня это как манок. Люблю бунтарей и пофигистов. Первые умеют вкус к жизни возрождать, заставляя вылезать из серой унылой бытовухи и поднимать голову, вертеть ей по сторонам и удивляться, тому, что творится вокруг. Вторые – помогают перешагивать через органику, которую порой подкидывает жизнь.
Серебро мне понравилось. Даже очень. Оно оставило немного грустное послевкусие, такую легкую кофейную кислинку. И это не про безнадегу. Это про осень с последними деньками теплой солнечной погоды, когда сидишь на даче с чашечкой кофе в руках на открытой веранде в кресле-качалке, завернувшись в старый клетчатый плед, и смотришь, как ветер треплет зацепившуюся за перила паутинку.
Что с сюжетом? У нас имеется попаданка-подселенка в чужое тело при живой-то хозяйке. Читала про такое впервые. Пыталась представить на себе, поржала. Попаданок не люблю, есть пара книг, которые нравятся, остальные – в сад. Но эта интерпретация зацепила. Есть в этом что-то клинически-сумасшедшее. Сеттинг – Аргентина, 19 век.
В романе две части.
Первая часть – остросюжетная, с детективной линией. Секс, насилие, убийство. Читателя нужно затянуть, заинтересовать. Почему бы и нет?
Что здесь особенно понравилось: нет жутких описаний последствий истязаний несчастной Архены, язык сухой, деловой, достаточный. Нет истеричности, пафосности, кишок наружу. Но все равно пронимает, и насколько героине больно – чувствуешь. У Шаламова в Колымских рассказах повествование ведется похоже. Он пишет про страшные вещи до ужаса неэмоциальным языком фактов. Только от этого становится еще страшнее. И картинка считывается на раз. Здесь также.
Вторая часть – плавно-тягучая, любовно-бытовая. Неспешная. Если вы любите накал страстей, адские эмоциональные качели и много стеклишечка, вам явно не сюда. Героине после пережитого ада повезло попасть в … не то чтобы рай, хотя смотря с чем сравнивать. Балкон, чашка вкусного кофе, книги. И размеренные будни.
Мечта. Может настоящий рай так и выглядит? Было бы неплохо.
А потом появляется ОН. Нет, темп и настроение от этого сильно не меняются. Скорее, появляется комплимент к неизменной чашечке кофе. Вкусная шоколадка.
В части достоверности жизнеописания и быта Аргентины конца 19 века – сказать ничего не могу, факт-чекинг не делала, да и зачем? Я поверила, что дело происходило в Аргентине, и что там так все и было на самом деле. И не надо меня из моего сладкого заблуждения уговаривать выйти. Нет уж!
Я сознательно не пишу про Маркеса, про пасхалки и прочее. Я читала другие рецензии, не вижу смысла это скрывать и не имею желанию повторять их (по разным причинам).
Джиджи, у вас вышла отличная книга. Я не знаю вашей ЦА, но читала с удовольствием. Да, есть стилистические погрешности (А у кого их нет?! Нет, ты скажи!) и что? У Достоевского они тоже были, и не у него одного.
P.S. Я все думаю про ГГ. Про тот момент в самом начале романа… Это как же бездарно надо было потратить жизнь, чтобы от тебя и в раю и в аду открестились? На мой взгляд, это один из самых жутких моментов романа.
А ты, читатель, как думаешь, где тебя ждут?..