Рецензия на роман «Госпожа Агнесса и эльф»
Если женщина нашла свой стиль, ей позволено всё.
Хрустальнейший, нежнейший образчик воплощения женских фантазий – легонький фемдом, телесные наказания, эльфы, героиню желают изо всех сил, но не смеют употребить без ее позволения – чистейшей прелести чистейший образец… А теперь, когда пуристы, оскорбленные за Пушкина, покинули наши ряды, поговорим между нами, девочками.
Я почему нежно люблю книги Анны Кокаревой? А потому что стиль, стиль определяет женщину, человека, писателя – и стиля в Кокаревой столько, что можно два раза, как в песцовое манто, завернуться всей, и еще на шлейф останется. По большому счету, совершенно неважно, о чем Анна берется писать (тем более, что эльфы – они же самозарождаются в тексте, как прочие домашние паразиты, не уследишь), важно, как она это делает. И важно, о чем говорит.
Так вот, сюжет. Молодая вдова Агнесса, поддавшись жалости, просит в качестве помолвочного подарка от противного жениха находящегося при смерти раба, а подарочек приходит в себя, да вдобавок оказывается эльфом. И начинаются у госпожи Агнессы большие сложности.
Первым делом мне на «Агнессе» покривило мозг то, что позднеантичное Средиземноморье и условно толкиеновские эльфы существуют в одной и той же реальности, но потом я смирилась. Допустим. Мало ли фантдопов еще более невероятных встречается на АТ? Тем паче, автор прекрасно объясняет это сопряжение тем, что среднеземские эльфы имеют возможность путешествовать между мирами – но, как и положено, раз в год, на Самайн. Что отличает книги Кокаревой – обманчиво простой слог рисует миры плотные, вещные, жирно прописанные. Античность здесь смердит розовым маслом от богатого и мерзкого жениха. Отравительница с Понта носит имя Медеи – и действует согласно имени. Молодая вдова вполне реалистично оказывается перед выбором: лучше в петлю, чем за Дубровского замуж (а какими словами ее жених уговаривает замуж идти! Это ж песня. Причем, песня очень современная, к сожалению). Вообще рамками жанра в книгах Кокаревой сжат толстенный культурный багаж автора, и он выбухает из тех рамок, как тесто из квашни, как ты ни упихивай обратно – и «Агнесса» не исключение. Канон жанра в итоге украшен текстовыми виньеточками, разглядывание которых для понимающего читателя – истинное гурманство. Самоирония, ирония, метаирония. Автор, пользуясь тем самым культурным багажом, обсмеивает все и вся, язвит и попадает в больное. Взгляд ее на героев всегда с прищуром, но и прицельная откровенность изложения не дает опошлиться до хихиканья. И вместе с тем это очень в лучшем смысле слова женский взгляд – и взгляд изнутри. Моменты внутренней рефлексии героинь в ее книгах – чуть ли не самое лучшее (ладно, я не знаю, что в ее книгах самое лучшее).
«Агнесса» - по сути, дважды попаданческая книга. Сперва попадает – и крупно попадает - господин эльф, провалившийся в античность в поисках исчезнувшего артефакта. Затем и самой Агнессе доведется посмотреть, как живут «цветочные феи». В чем прикол писать про эльфов толкиеновского (условно) канона серьезно? Как говорил Николай Степанович (сам тот еще эльф), это ж «ни съесть, ни выпить, ни поцеловать». У Кокаревой получилось прописать самое, на мой взгляд, важное – глубокую чужеродность рас друг другу, совершенно отличное сознание, действительно контакт с «чужим». И вот наличие органа шестого чувства (в прямом смысле – вот эта ценность прекрасного, малая ценность жизни как таковой, ощущение себя частью своего мира вплоть до срастания с ним), алиенутость у эльфов Кокаревой очевидна и обворожительна. В них веришь. Их побаиваешься. И их, эльфов, действительно, в целом ни съесть, ни выпить, ни поцеловать. А поцелуешь – тебе же хуже, как вот в случае с господином шаманом Ганконером.
Собственно, в «Агнессе» вы получаете демоверсию данного автора, возможность понять, ваше ли оно, браться ли за крупный том про всеэльфийскую рать (спойлер – браться). И да, что за татуировка у шамана на причинном месте, тоже подробно разъяснено в «Королевской канарейке». Я-то читала «Агнессу» после «Канарейки», поэтому, считывая фансервис, прихрюкивала на появлении в кадре юного отвязного шамана и шустро махала чирлидерскими помпонами базилевсу.
Язык тут поэтичен, тонок, пронзителен. Про секс (он есть) Кокарева пишет на двенадцать баллов из десяти. Откровенность проходит по грани и остается в формате искусства. Про смерть она пишет ничуть не хуже. Одной из лучших сцен в книге становится именно явление «цветочных фей», когда яд уже стоит на столе в кубке – когда женщина уже простилась с собой, с жизнью, с условностями, когда она принимает вполне вещную рейдерскую партию за предсмертное видение.
Кокаревой, на самом деле, удалось редкое – вскрыть популярный жанр, оставив себе допустимую степень свободы говорить под прикрытием жанра о том, о чем хочется. А это, для тех, кто не пробовал, задачка не из легких. Книжка эта, конечно, не про фемдом. И даже не про эльфов (купили, купили нас на заглавие, пообещав простоту и понятность). Она про двух искалеченных людей, которые совпали по характеру травм и тем самым обрели гармонию. Странная, но такая понятная по человеческим меркам история. А еще о том, что смерть порой оказывается дверью в новую жизнь.