Рецензия на повесть «Боярышник и Вероника»
Открываешь книгу – и первые несколько глав впечатление такое, что читаешь Генри Мортона «От Лондона до Эдинбурга» под саундтрек из «Дживс и Вустер» (да, я знаю, что время действия романа – несколько раньше), и так буквально до главы о приобретении «Самого лучшего путеводителя», а потом – раз, и выныриваешь где-то посреди «Легенд и преданий Шотландии» за авторством Джорджа Дугласа.
«Боярышник и Вероника» - вещь удивительно стройная, легкая и изящная, начиная с заглавия и до последней строки, но лично я еще получила тонну удовольствия, осознавая сложность построения этой легкости. Тут мне, конечно, предложили много, много радостей книголюба и фольклориста, англофила и скоттомана, не считая пасхалочек, разложенных, как крупный миндаль в шоколаде – чуть выпирающими из текста. Вообще, всего прекрасного – от моторрада до прерафаэлитов – в книгу напихано столько, что с первого раза полностью не выловишь, но это нас не смущает, мы и второй раз в текст за сладким придем. Положим, сцена, когда Вероника спускает с крыльца пришедшего свататься викария упорно казалась мне каким-то недоснятым дублем из легендарного сериала 1995 года, где Элизабет Беннет в качестве бонуса разрешили спустить с крыльца преподобного кузена.
Сюжет, тем не менее, начинается со вполне реалистичной картины – в Англии юные Фэрбенксы, сестра и брат, отправляются во взрослую жизнь и в путешествие на север, в Шотландию, где проживают родственники по бабушке Вероники Фэрбенкс. Фэрбенксы – семейство специфическое, славное как любовью к знаниям вообще и к науке в частности, так и способностью отрешаться от всего мирского в самый неподходящий момент. В нагрузку Веронике выдается ассистентка, леди Тревельян, которая до замужества желает приобрести практику – быть спутником кому-либо. В то же самое время в Шотландии Саймон Росс отправляется на поиски деда, исследователя-фольклориста, посланного к черту, допустим, на рога бабушкой – типичной шотландской ведьмой…
Уютный тревел с любовно подобранными приметами времени (чтение баллады Стивенсона и сцена, где Рабинович Милли напевает оперу Вагнера – лютая прелесть). Блестяще отражена разница в мироощущении англичан («не выбрасывать же это на помойку») и шотландцев («так вы и в самом деле моя кузина») при обретении нового родственника – и в мироощущении вообще. Та ситуация, когда не надо говорить о живости созданных персонажей – они просто есть. Да, все, включая великолепного плотоядного лорда-сенешаля. Построение композиции – «ювелирная работа» здесь наиболее уместный термин. Фольклорные элементы вплетены в ткань повествования с большим вкусом, в должной дозе, и появляются, как в хорошей пьесе, ровно в нужный по сюжету момент. Как, например, прекрасный кузен Филип. Вероника, безусловно, сделала верный выбор, но Милли я завидую больше, что уж. Боже, какой породистый брюнет!
Это история о том, как пройти по краю холма, но не попасть в холм. И о том, что у фейри есть родня среди смертных, и бывают сердечные привязанности там же («не воображай себе ничего романтического»). И о том, что граница между холмом и землей холодного железа по-прежнему пролегает рядом, только руку протяни. И еще о надежде, конечно же, спрятанной в медальоне Вероники – что "с ягодкой Дженнифер все в порядке".
Финал хоть и сказочный, а неожиданно щемящий. Интересно, что у Кублицкой дитя не отвечает за грехи отцов, а именно спасает тех самых своих непутевых предков – и это просто глоток свежего воздуха какой-то. Одно осталось для меня нераскрытым – какой же подарок на свадьбу принес своей племяннице солдат Горской стражи? В финале-то было исполнено только желание Шимона Росса.
Я хочу увидеть «Боярышник» в бумаге, в мелованной бумаге непременно, со всеми столь любовно подобранными автором иллюстрациями. Потому что такой текст надо смаковать, разглядывать, им следует наслаждаться.
А пока Генри Мортона надо бы перечитать, что-то ностальгия заела.