Рецензия на повесть «Остров откровения»
Повесть Юлии Лиморенко – отличный тест для читателя. Причем, тест не только на кругозор, интеллект, широту взглядов, а еще и просто на читательскую квалификацию: способен ли считать больше одного пласта смысла? И вот прямо увлекательно смотреть, как иные рецензенты и отзыванты расчехляются. Ну что ж, показываю, как кое-что вскрыть в этой полосе препятствий.
Я, конечно, никак не могла пройти мимо такой уверенной реконструкции условно греческой архаики, какую подала читателю Лиморенко – густой архаики, мощной, вонючей, без розовых соплей, зато с кровавыми сгустками и шматками печени, тепленькими, только что выклеванными у жертвы. Тут все как полагается, боги, невесты богов, богорожденные сыновья и дочери, простые смертные, строго расставленные в обществе и в тексте по иерархии происхождения. Если кто хочет красивенькой античности – вам не сюда. А если кто помнит историю о том, почему Пелоп носит пятно на плече и почему его сыновья неразборчивы в кулинарных пристрастиях – вам сюда, присаживайтесь, угощаем человечинкой.
Выверенность текста восхищает (опечатки встречаются, я не об этом), простота фраз обманчива и оставляет впечатление кладки моста, которая держится без раствора, на замковом камне. Замковый камень здесь, конечно же, финальная фраза – она настолько же предсказуема, насколько и железобетонно скрепляет повествование. Вообще, когда за реконструкцию не только античного быта, но и способа мышления, миропостижения берется специалист – это видно. Картина объемная, полная, нарисованная очень сдержанно, но от того не менее верно, и без погрешности в любом штрихе – от желания героини возродиться олененком на склонах зеленой Преты (чтоб не видеть уже этого всего и во всем этом не жить) до посвящения невест и оплодотворения поля богом.
Единственный крупный психологический анахронизм здесь сама главная героиня. Возможно, так оно сделано не без умысла. От девушки, рожденной в системе, воспитанной в системе, пусть даже резко поменявшей свой статус от царевны до рабыни (бога), все же ожидаешь большей приспособляемости. И да, выигрывают тут те, кто играет по правилам и обходя их, но не пытаясь проломить стену – типа религиозной карьеристки Антоссы. То, что Янте не смиряется, несмотря ни на какие испытания, вызывает во мне глубокое уважение. Предположу, что автором и была выбрана именно такая героиня не за тем, чтоб показать, что может сделать из природной жестокости своей тупая баба (см. первый абзац про тест), а затем, чтоб показать трагедию человека внутри такой системы. Почему-то считается, что во времена жестоких обрядов в древности и психика человека была железобетонной. Да ну? А если и тот, давний человек, мог чувствовать, как мы? И вот это «как мы» ох как триггерит читателя.
С главной героиней автор, конечно, подложила читательницам жирную кроммионскую свинью. С одной стороны, повествование от первого лица предполагает сразу вживание в героя, изрядную стартовую дозу сочувствия. С другой стороны, с первых же строк нам дают понять, что речь идет о судебном процессе, и обвинения весьма серьезны. С третьей стороны, легко сочувствовать, отождествляясь с героиней, когда та умна, красива, мила, обладает хорошим характером, и ей не приходится совершать подлостей… А если нет? А если поведение и поступки героини будут каждую страницу проверять на прочность уровень читательской толерантности, как скоро захочется заорать: «Фу, чудовище! Уберите это от нас подальше»? Тем более, чудовище на процессе откровенно до последнего слова и не скрывает ни одной подробности описания своих чувств и вдохновлённых ими дел.
Поздравляю, вы только что снова не прошли читательский тест (см. первый абзац, еще минус балл). У каждого чудовища есть человеческое содержимое. Видеть его неприятно, но нужно – просто для полноты картины мира. А если приглядеться, что чудовище тут не именно конкретный человек, а система, взрастившая, использовавшая, сломавшая и извратившая. Вообще, очень феминистическая повесть получилась у Юлии Лиморенко, лучшего, более точного обвинения и развенчания патриархата (а это – в тексте – именно он, патриархат, в рафинированном архаическом виде, кушайте, не обляпайтесь) и не придумаешь.
Героиня одновременно очень понятна, вызывает горячее сочувствие – и при том действует очень в логике своего мира. Она бы вполне поняла Ариадну, а ее саму – прекрасно поняла Медея (например). У нее нет и в помине раздутой христианством сверхценности человеческой жизни как таковой, она живет как часть природного цикла, ценен в котором не конкретный человек, а то место, которое он занимает – по ценности приносимого вклада. Собственно, это-то и триггерит читателя – несоответствие ценностей Янте и ценностей христианства. Ну, так эта героиня совсем из другой системы, сорри. Даже отношение Янте к своим детям происходит ровно из той самой патриархальной системы – не, не надо заливать тут про безусловную материнскую любовь, автор прекрасно оттопталась и на этом штампе тоже – она и не могла, исходя из условий мира, в котором живет, и условий зачатия этих детей, относиться к ним по-другому. Янте не умна и не дальновидна, в отличие от Антоссы, не настолько прожженная, как Эрибоя, не отличается туповатым добросердечием Ксиллии, однако у нее есть великое достоинство абсолютной честности в добре и зле. Свобода, о которой она твердит, - свобода называть вещи своими именами в мире, где для женщины свободы априори не существует. Судьи постоянно твердят ей о неблагодарности и о том, что она неспособна видеть хорошее (кстати, и сам бог говорит ей о том же, бггг, кроссавчег) – какой же тут прекрасный, прям современный газлайтинг! Брата убили, отец умер от ран, бывшему твоему рабу отдали твое царство, мать и младших по итогу пустят в расход (сразу после судебного процесса, конечно же), тебя саму изнасиловали прилюдно и насилуют регулярно, заставляя рожать детей от насильника, хочешь ты того или нет – но это, деточка, ты просто неверно все поняла, ты не ценишь оказанной тебе милости, так для тебя лучше всего, правда! Шикарен аргумент судей о том, что дома Янте была бы отдана замуж за старика ради политической цели, а у бога за пазушкой тепло и сытно – о да, о да. Все так. Петля простая для бабы или петля шелковая, как писал некто Некрасов, а все одно петля. Так это не Янте, дура такая, неблагодарна, это всю систему менять надо. Но кто ж из мужчин согласится-то – удобно. Особенно, если ты бог.
Бог Энклас тут оченно развесистый персонаж. Меня испортила Мэри Рено, вдобавок «не верю я в безгрешность, сам грешен» (С), так что для меня это история о том, как мужик работает богом (афродизиаки детектед). Работа у него вредная, с этой работы не увольняются и не выходят на пенсию (я вообще пожалела, что его не завалил претендент, отдохнул бы чувак наконец), а превосходная физическая форма нужна постоянно. А вот свои эмоции своим бабам настоящему мужику демонстрировать не пристало… Для меня неважно, верит ли бог в то, что он бог – важно, что ведет он себя, как полагается богу, бесчувственно. Интересно, что бог позволяет себе иногда побыть человеком – с избранными… Не, как правильный мужик, он любит своих детей, это своих женщин он насилует (те, что соглашаются быть изнасилованными добровольно, даже получают удовольствие, все путем) – за это и получает от автора три детских смерти на протяжении одного текста (не считая нерожденных). Вроде бы и надо ему посочувствовать, а нечем. Бога надо любить, богом надо восхищаться, бог дает ответы на горе матери в стиле «могла бы сама подумать и догадаться» (и правильно, пофиг, что потеряла единственный смысл, привязывавший тебя к жизни). В общем, профессиональный нарцисс, чо уж. Лучшего архетипического описания не придумаешь.
В общем, очень, очень многослойная история получилась у Юлии Лиморенко, как копнешь глубже первого повествовательного слоя. И «Остров откровения» тут не только про откровения для царевен – те в большинстве своем знают, что они такое, и ведут себя каждая в своем характере, и да, даже Янте, дочь царя-пирата, сестра убиенного царевича, хорошо выучившего свой урок. Откровений тут полная чаша для читателя.
Что для меня интересно – героине не перестаешь сочувствовать даже в том, что она делает ради мести. Потому что для меня лично очевидно, что Янте живет в том, что называется измененная психика после огромной и неисцелимой травмы – и все, что накладывается поверх той травмы, не заживляет, а только взрезает рану глубже, и в какой-то момент человек уже не выдерживает. Для Янте этим моментом стал день землетрясения.
Для меня это история о непереносимости насилия. О зашкаливающем уровне насилия, которое не смогла перенести человеческая психика – потому что то, что Янте делает, если посмотреть на цель, направлено именно на то, чтобы от того ежедневного, ежеминутного, постоянного насилия освободиться. А что от насилия она конвульсивно пытается освободиться именно насилием же… Так патриархат же. Играет по правилам системы. Патриархат равно калечит мужчин и женщин.
И вот это сочувствие к героине, сохраняющееся несмотря ни на что – несомненная авторская удача.