Рецензия на повесть «Остров откровения»
Надо сказать, прекраснейшая рецензия Михаила Эма действительно сделала свое дело: мне стало интересно заглянуть в текст.
Коротко сюжет: остров героини-царевны завоевывает завоеватель и ее отдают в качестве дара этому Богу-Завоевателю, и вот она сидит в гареме, а в гареме ей сидеть не хочется, хочется сидеть над гаремом. Вполне понятные человеческие желания, особенно когда бог тебя периодически насилует, чем несколько ожесточает и без того не самое мягкое сердечко. А потом еще и любимый сын помирает, и вера в божественного мужа дохнет окончательно, остается только ненависть.
Повесть я довольно быстро прочла, так что сказать, что она плоха - это слукавить. Сказать, впрочем, что он густая архаика, вонючая, мощная и далее по списку - этого я, увы, тоже не могу.
Потому что текст, открытый глянуть стилизацию, встретил меня как-то так:
И я не буду говорить о некоей... наивности такой стилизации, которая иногда опасно близко подходила к "паки-паки, иже херувимы", особенно когда судьи начинали переставлять слова...
Ну вы поняли, кто понял, кто не понял - да, великолепная стилизация, так и работает.
Я начну с осовремененной героини, которая начинает свой путь как типичная не такая как все героиня женского юмористического фентези. Только те черты, которые положено героине в ходе взросления исправлять, автор травмой ее заостряет; в итоге девочка, которая в детстве подставляла подножки, чтобы напомнить о своей власти, и подрощенной уже подставляет все те же подножки. Есть у нее и еще одна плюшка, корнями глубоко в современной литературе: женщина, которая знала только одного мужчину, причем довольно специфическом образом, рожавшая, по тексту вроде бы некрасивая, задоминировала юношу за тысячу встреч под балконом (которые только в самый последний момент заметила - нет, не приставленные судить жрицы, а другая жена, ну дальше там довольно тупое с точки зрения плана героини убийство, я так понимаю, больше ради отсылочки, чем по необходимости) и задоминировала его так, что он буквально кончал от взгляда.
Очень кинково описано. Текст вообще кинковый, причем на разные вкусы - и на мужское доминирование людям есть, какие сапоги посмотреть, и фемдом перышком прописан. Ну и игры в купальне, конечно.
Но конкретно про фемдом я вполне могу понять, почему у некоторых в этот момент включается неверие. Хотя по сути героиня движется по не менее традиционным тропам - от серой мышки к королеве, так что зачем на такое ругаться?
У меня довольно специфический круг чтения: я читала Куна, тот рассказ, кажется, про юношу майя, который лучше всех играл в футбол (угадайте, что потом с ним стало) ну и так далее и тому фольклорнее. Даже Илиаду, было дело, читала. А еще я читала автобиографии девушек про то, как их годами удерживали маньяки, ну, допустим, начала с Наташи Кампуш, и автобиографические книги про секты вида "один мужчина-бог и много его жен" (Джессоп "Побег").
Текст содержит элементы "под Грецию" поэтому кажется, что логичнее всего расположить его на этой шкале ближе к Куну; но я настаиваю - Джессоп.
Причем Джессоп сказочная, утрированная, не-жизнь, не-личная боль, а попытка в сказочку, побольше красного борща, чтобы все все поняли. Мужчина-бог не мужчина, а Бог (да, на какой-то виагре, но), отсюда полнейшая бесполезность сопротивления.
Мне кажется, во взрослении девочек есть некий этап, когда она понимает, что мужчина - физически сильнее. Это в том числе про власть (ведь сила - это один из источников власти) и ее одновременную утрату. Навсегда. Вчера ты была крупнее и укладывала любого сопливого пацана на детской площадке, сегодня этот хлюпик заломил тебе руку, и да, так теперь будет впредь. Ищи, девочка, другие источники власти. Здесь такое банальное завернуто в полотенчико богоданности: героиня родом с острова, где богини женщины, и ее богоизбранность от женщин-богов. Патриархальный культ ее не устраивает в том числе потому, что теперь власть - не ее.
Она и раньше не была ее, но хотя бы формально...
Она хотя бы с богинями разговаривала, а не ложись и разводи ноги. Был шанс на совещательный голос. Бог-владетель ее не слушает, но требует поклонения. Короче, не устраивает. Она не понимает, с чего бы ей ему поклоняться, он не доволен, что она не уговаривает его послушать. Грустная история неудачного брака.
И начинается ее погоня за любыми крупицами той самой власти. Такой, чтобы все-таки диктовать условия. Сама героиня называет это "свободой" и, пожалуй, в чем-то права.
Рядом с ней женщины, которые приспосабливаются иначе: кто-то растворяется в роли матери, кто-то "свой бро" и тоже скорее по девочкам, кто-то отчаянно боится насилия - и пытается хотя бы выбрать себе не насильника, кто-то пресловутая жена-шея при мужчине-голове и забирает дозволенные крупицы власти (и именно она в итоге добьется хоть каких-то успехов). Выживают-остаются "мать", "шея" и "гг" что тоже довольно символично.
ГГ пытается отжать власть через других обладателей этой самой власти: сначала рассматривает Сина (конюха, поднявшегося до наместника на ее родном острове), нет, увы, вся его власть - заемная, у ее отца, у ее бога; потом запоминает, что ей сказал главный дворцовый стражник (тоже сцена, корнями не в античной трагедии, а в современности - героиню (все хотят) так хотят изнасиловать, что подставляются под кары. И нет, изнасиловать не получается), потом пытается вырастить своего носителя власти дома (сына), потом соблазняет мужчину и уговаривает его на мятеж.
И вот где-то здесь, мне кажется, еще одно место повести, которое приводит к ее разночтениям: все эти попытки проваливаются.
Думаю, основная проблема читателя с текстом может возникнуть на этапе осознания, что муж героини - бог. Не человек. Даже так: то бог, то человек, читателю никак не определиться. Ну то есть теоретически прописано так, что не понятно, бог он там или работа у него такая, типа бог, но на самом деле просто чувак с самым большим членом (я не уверена, что права, но разве у греков не считался приятным размерчик поменьше? Впрочем, если мы говорим о всяких архаических культах плодородия, то фаллос должен быть во, не поспоришь), неистощимыми запасами виагры (которую потягивает через соломинку) и противозачаточных для особо любимых жен, а так же довольно странной, как мне кажется, для "древнего грека" привычки поливать свой член сливками (видимо вместо смазки, нуок, тут как бы просто проблема в том, что в контексте секса мозг подтягивает к "сливкам" "взбитые" и в результате ждешь немножко другого, а стоит учитывать, когда у читателя "древний грек" в голове может внезапно достать баллончик, и, наверное, подумать о какой-нибудь другой смазке без ненужных коннотаций). Так вот, теоретически это прописано, но подается он именно как бог. Сопротивление бесполезно. Главная героиня так и осталась в его власти.
Всю жизнь она стремилась вырваться из нее, но у нее не получилось, потому что невозможно это. Нельзя ей в этой эпохе диктовать правила. Эпоха такая. Историчность. Античная трагедия.
И лично меня, наверное, немножко дернуло вот это "здесь можно, здесь нельзя, здесь рыбу заворачиваем". Попытки в античную трагедию не бьются с некой "современностью", что ли, героини. Тут вроде Бог Всеведущий, тут героиня несколько месяцев другого соблазняет. Где-то здесь начинается диссонанс. Нет, автор не грузит нас лишней рефлексией на тему подруго или детоубийства, но героиня при этом остается не Медеей, а современной маньячкой, сломленной гнетом патриархата. Вы скажете - Эйта, но ведь и у древних людей были свои эмоции, и они могли ломаться от насилия!
Я скажу да, но тогда честно прописывайте секту с мужиком-типабогом, а не Бога. Потому что нельзя - здесь он Бог по античной традиции, а здесь - мужик на виагре; разваливается произведение на две части, подсмотренную у древних и самолично выстроенную на основе какой-то жизы. Работа "под старину", дуб из прессованных опилок.
При этом сама по себе повесть мне понравилась, я ее прочитала за ночь, увлеклась. Если рассматривать ее как ретеллинг каких-то греческих историй, то, конечно, даже не переводная Мадлен Миллер с одной стороны по глубине погружения, а с другой - попытка приятная.
Думаю, основная триггерность тут действительно не в "красных флагах" из аннотации, а в том, как они сочетаются с вот такой вот осовремененной героиней. И в боге Шредингера, конечно. Из-за которого реально можно считать "не сопротивляйся, бесполезно, женщина-мать хорошая, добрая, но быстро кончается, женщина-шея единственный рабочий вариант, власть всегда у мужика и ему тебя оценивать и судить, женщина". Понятно, что автор не это хотел сказать, но не все готовы выдавать автору аванс доверия - и это, мне кажется, правда иногда стоит учитывать.
Впрочем, если цель найти тех, кто поймет правильно, а не донести посыл - повесть самое то, правильно ее поймет человек созвучный. И это тоже хорошо))