Рецензия на повесть «Серебро»
Интересно как пример отношений с абьюзом со стороны женщины.
Роман фактически состоит из нескольких частей.
1. Мудрое, печальное начало, как будто попавшее сюда из другой, очень серьезной книги.
Это введение объясняет, для чего вообще женщинам нужны лыры. Я как раз собиралась писать продолжение поста Что делать с потребностями в романтике? , а здест и развивается эта тема.
В Библии Бог обещал, что «изблюет из уст своих» всех, кто не был ни горяч, ни холоден — и вот пожалуйста, мной даже Сатана брезгует.
Я люблю эти слова, помню их в основном по "Бесам": "Знаю твои дела; ни холоден, ни горяч; о если б ты был холоден или горяч! Но поелику ты тепл, а не горяч и не холоден, то изблюю тебя из уст моих."
Ставрогин вешается от того, что он не горяч и не холоден, но большинство людей не вешается, а как раз это и считает нормальной жизнью. Точнее, большинство мужчин так считает (а женщины вынуждены поддакивать). Нормальная жизнь - это иметь хороший доход. Это иметь семью. Это чтобы росли дети. И, собственно, все.
Среднего мужчину устраивает околонулевой уровень эмоций. Это самое "ни холоден, ни горяч". А среднюю женщину это не устраивает.
Чтобы женщина получила от мужчины эмоции, ей надо его выпнуть из околонулевого положения и загнать или в плюс (в положительные эмоции, то есть в ту самую романтику) или в минус (в отрицательные эмоции, в агрессию). Первое анриал, на второе есть маленький шанс, если найти мерзкого типа и его разозлить. Поэтому героиня идет по второму пути, к счастью, разумно останавливаясь на уровне фантазий.
Если завести реального любовника, даже с сексуальным разнообразием и элементами бдсм, он будет таким же скучным, как и муж. Или разницу придется искать с лупой и раздувать искусственно. Любой нормальный мужчина малоэмоционален.
2. Попадание.
У меня были некоторые сомнения, где ставить спойлеры. По-моему, в целом сюжет уже известен, но кое-где я их поставила. Если автор захочет, еще где-нибудь поставлю.
По сюжету героиня попадает в юную прекрасную аргентинку, которую насилует и калечит с чудовищной жестокостью коварный супруг. Странно, что он все это проделывает с законной женой. Вокруг что, других баб мало. Но не будем цепляться к неувязкам, это лыр, детка. Важнее психологическая правда - что героиня попала именно туда. Ей хочется и стать снова молодой и красивой, и пережить нападение монстра - б.., лучше нападение монстра, чем смерть при жизни в состоянии "ни холоден, ни горяч". Поскольку монстр, все-таки, воображаемый (это лыр, детка), все совсем хорошо.
Для довершения кайфа, героиня, сильная и независимая женщина из двадцать первого века, попадает в начало двадцатого века, или конец девятнадцатного. Она знает события на сто лет вперед, знает трагическую историю двадцатого века, знает результаты всех сделанных открытий.
В своем мире героиня была средненькой, а здесь она в тысячу раз практичнее, хитрее, образованнее всех окружающих ее дурачков обоего пола. Кайф же.
А особенно она круче молодой красивой девушки, в которую она попала (что может быть прекраснее, чем унизить молодую красивую соперницу). Щелчком пальцев крутая попаданка решает все проблемы молодой красавицы, которые той казались неразрешимыми. Мужа устранила, отца привела к раскаянию, обустроила удобную жизнь. Как гроссмейстер сел за доску с безнадежно проигранной, казалось бы, позицией и в несколько ходов выиграл.
Только вот реально крутые люди меряются пиписьками с равными соперниками. Нормальный человек не меряется с тем, кто заведомо слабее. Никогда. Потому что нормальному человеку это не надо.
Со слабыми меряются те, которые сами ощущают себя слабыми.
Из всех жалких ничтожеств, жизнь которых героиня снисходительно налаживает, самое жалкое ничтожество - конечно же, та терпила, в которую героиня попала. Бойкая прогрессивная героиня считает ее дурочкой с переулочка, что, в принципе, верно.
Архента у меня внутри визжала от ужаса, и страшно мешала думать. Я мысленно цыкнула.
Очень прикольно получается, если читаешь одновременно еще другую книгу, в которой история про жертву психопата рассказывается с другой стороны, со стороны этой жертвы, и там ее не держат за дурочку и все серьезно.
3. Благотворительность и бедный котеночек.
Бесспорной заслугой автора является подробный и тонкий анализ отношения благодетельницы (героини) к объекту благодеяний (аргентинке). В тексте можно уловить сменяющие друг друга настроения.
3.1 Кайф. Просто кайф, чистый, беспримесный - ощущение своего превосходства над более слабым. Котенок маленький, а я большой.
Дальнейшее - оттенки, примеси, добавки в этой кайф. Топпинги, так сказать.
3.2 Сочувствие и желание помочь. Бедного котеночка надо покормить.
3.3. Брезгливость - ну надо ж быть такой дурой и слюнтяйкой! Фуууу, у котеночка блохи!
3.4 Брезгливость, маскируемая под сочувствие. Тошнит от этой дурехи, но я, конечно, интеллигентно этого не скажу. У котеночка блохи, от него пахнет помойкой, любой нормальный человек выкинул бы эту пушистую гадость, но в наше время положено делать вид, что ты любишь этих котеночков (ой б..), и я с ним сюсюкаюсь, я хочу быть хорошей, оцените, как я стараюсь.
Есть еще вариант, которого у героини нет -
3.4. Открытый садизм. Пнуть котеночка и не париться. То есть поступать с аргентинкой, как ее муж. Но героиня же не псих, и еще и гетеро, то есть открыто садировать бабу ей вроде незачем.
И еще один вариант -
3.5. Просто пройти мимо. Но это для тех, у кого нет своих проблем.
Возможно, помочь минимально по необходимости. Без чрезмерных эмоций, без этого смакования и самолюбования. А уж если вступили в отношения с человеком, то он уже не в статусе бедного котеночка.
В связи с изложенным, понятно, что люди - "бедные котеночки" обычно ненавидят тех, кто к ним так относится, и при первой возможности гадят в тапки. И правильно делают.
Это в данном случае естественная реакция на унижения, жалость, снисходительность и высокомерие.
4. Бедный котеночек номер два, на сей раз мужского пола.
Классика абъюза, зацените. Человек понравился - именно поэжтому его зачморить, принизить, обесценить. Героиня рявкает и говорит сварливым голосом - мужик слушается, как ребенок, и беспомощно улыбается.
Герой вызывает смешанные чувства. Понятно, что не просто так он такой, и кто-то на нем хорошо оттоптался еще раньше, родители и не только они. Бедняга явно привык, что им командуют сварливым голосом. Еще он творческий человек, они часто непрактичны, не умеют постоять за себя. Бедность тоже не добавляет спокойствия. Возможно, плохой период, депрессия, тревога. Все это понятно, и все-таки как-то неприятно.
А героиня? Чего она хочет? Чтобы рядом с ней были только люди с патологией? А другим не понравится сварливый голос. Нормальные люди уйдут от сварливого голоса. Ненормальный еще может быть ненормальным в другую сторону, типа нее самой, и они будут клевать друг друга, бррр.
Возможно, героиня что-то преувеличила. на самом деле общительный южанин после выступления снял стресс рюмочкой и теперь готов болтать с кем угодно и о чем угодно, а беспомощную улыбку ему дорисовывает ее воображение. Но в ее восприятии все происходит именно так, что он терпит ее хамский тон, как ребенок или заключенный.
Метис почти наскочил на меня — он шагал быстро и почти зажмурившись.
— Сеньора?
— Извините, пожалуйста, — сварливо сказала я, — но вы читали не очень громко.
— Э?
— Я половины не расслышала. Будьте любезны, сеньор.. — я выудила книжку, которую брала с собой, открыла в конце нее «страницы для записей», — сеньор, будьте, прошу вас, любезны, записать то, что вы сейчас читали...
— Записать?
— Ну да, — сказала я таким голосом, как будто все это было очевидно. Известный факт — кто первый халат надел, тот в нашей палате и доктор. Откуда парню знать, требуется или не требуется все записывать.
Он посмотрел на книжку и кивнул. Я сделала полшага назад, под руку толкнулся Хосе, протягивая грифельный карандаш. У инженера, похоже, взял — Винсенте, романтический дурачок, пишет перьями.
— Вам как удобнее, сеньор, записать самому или продиктовать?
— Я грамотный, — злобно прошипел он.
Ах ты ж нацменьшинство. Грамотный он.
— Не было предположения, что дело обстоит иначе, — процедила я и с силой сунула книжку и карандаш ему в руки, — отойдемте в сторону, тут люди ходят.
На сцену уже забрался скотопромышленник и разминал плечи. Декламировать он любил всем собой, размахивая руками и подскакивая, публике чрезвычайно нравилось.
Метис прислонился к стене и царапал в книжке. Порядок. Я хотела подойти и заглянуть через край страницы, но Архента уперлась.
Не приближайся к нему.
Да? Что такое?
Он страшный.
Я с недоумением осмотрела метиса. Ну, долговязый, костлявый мужик. Бедненько, но чисто одетый, даже в общем вполне по-городскому. С длинными волосами многие ходят. Лицо как лицо. Ладно, потом.
Скотопромышленник четвертый раз подряд декламировал из «Саламейского алькальда», неспешно двигаясь по сюжету, и при прочих равных должен был уже на следующий раз закончить. Текст благоприятствовал сценическому исполнению, и декламатор рычал за капитана, басил и хрипел за благородных крестьян, пищал за прекрасную Исавель, в общем публика отдышалась после вторжения неведомой хтони и начала расслабляться.
Метис посмотрел на меня, приподнял книгу — типа, все, отработал. Протянул мне ее вместе с карандашом, но я строго рявкнула, — подождите!
Он затормозил, едва не задымив подошвами.
— Что еще?
— Сейчас.
Еще какой там почерк, разберу ли. А нет, ничего, читать можно. Ну, ха, так и есть.
— Вы забыли подписаться. Или это не ваше стихотворение?
— Моё. Действительно. Извините.
Взял, подписал, без лишней размашистости двигая кончиком карандаша. А то иные подписываются, как вензель рисуют, и поди пойми потом, там Фабрицио-Энрике или Лусия-Маргарита.
— Спасибо, сеньор, — сказала я, — забрала книжку и карандаш и благосклонно улыбнулась, хотя Архента тихо пискнула.
Не надо улыбаться!
Ну как не надо, хороший поэт — штука редкая.
— Сеньор, вы же придете еще? У вас есть еще стихи?
Он шагнул назад и заморгал.
— Еще?.. Сюда?... и вдруг беспомощно улыбнулся, — хотя да. Приду. Стихи есть.
Как реагировал бы нормальный мужчина? Прошел бы молча мимо, или извинился и прошел мимо. Если понравилась девушка - можно улыбнуться, сказать, что если ей понравилось, пусть прямо так и скажет, он с удовольствием запишет.
Хотя не следовало бы так разбрасываться хорошими стихами, можно потерять авторское право, если их кто-нибудь издаст под своим именем.
Дальше я ждала, что героиня будет его гнобить психологически, но на это ее не хватило, поскольку тут надо все-таки шевелить мозгами и иметь своеобразную силу характера. Нет, куда ей.
Героиня его гнобит тупо по социальному признаку: он бедный. Он даже не бедный, он нищий. Кусочки сахара для него сокровище.
Котеночка с наслаждением тыкают носом в его нищету. Ему вроде бы помогают, но и подчеркивают все время его жалкость. Слово "сеньор" по отношению к нему в контексте звучит издевательски. Предложение героини написать ему записку, что он отсутствовал на работе по уважительной причине - просто песня. Как ребенку в школу.
Как утверждает автор, котеночку все очень понравилось и он заценил высокие душевные качества героини. Что-то сомневааааюсь.
(Может быть, многие люди, которые психически или физически на кого-то нападают, хотят в результате получить любовь и уважение. Как и муж и отец героини, они хотели ее к себе привязать, поэтому гнобили, один физически, другой финансово. Но таким образом вызвать к себе любовь довольно сложно. Невозможно, я бы сказала).
Далее котеночек сделал карьеру, на начальных этапах с помощью героини. Еще больше сомневаюсь. Мужики с поломанной волей обычно спиваются, при том спиваются по типу женского алкоголизма, с быстрой деградацией.
Насчет его гениальности, не уверена в ее наличии, но по-любому это не отражается на их отношениях. Это не история про подругу гения.
К герою до секса особых претензий не было, ну, своеобразный человек, ну, ладно, черт с ним, но в ходе секса он меня насмешил.
— Я думаю о том, кто с тобой это сделал. Когда я попаду в ад, то найду его там... и убью еще раз.
Это типа маленький мальчик пиф-паф из игрушечного ружья и надо умиляться, какой у нас защитник?
Рука-лицо.
Феерично трусливое ничтожество. Размахался кулаками в загробном мире. Если так хочет кого-нибудь убить, то деспотичный отец героини еще жив. Если в реальности готов убить максимум муравья - ну и не орал бы. Кто его за язык тянул. Его же принимают таким, как есть. Ничего не требуют. С чего орать начал?
Почему все мужло такое храброе, когда противник или на войну не явился (хулиганы), или уже умер, или вообще давно вымер (мамонты)?
В реальности единственный его подвиг, это что он при сексе не сделал больно. Герой. Может, он еще не ссыт мимо унитаза?
Кстати, больно-то он в итоге сделал. И еще как больно.
Я поправлялась очень медленно. Кровотечение прекратилось только через месяц. Доктор мрачно сказал, что забеременеть мне больше не удастся технически, никогда, ни при каких обстоятельствах, и в свете всего произошедшего это его радует. Я ответила ему, что вообще не планировала рожать, и одного раза более, чем достаточно. На чем и согласились. Он попросил позволения описать — без имен — мой случай в медицинском журнале, поскольку кое-что делал совершенно наобум, да и вообще обычно в таких случаях дают спокойно женщине умереть.
Да, чтобы не забыть, еще один подвиг главгера. На словах. Совершил он его в итоге или нет, неизвестно. В сексе героиня в роли бедного котеночка, которую жалеют назойливо ("... и плачу", по анекдоту) и самым странным образом.
— Я смотаю с тебя всю паутину на свою руку, а завтра уеду в холмы, разожгу огонь и суну руку в него. И все сгорит.
— И рука сгорит! — в ужасе запротестовала Архента.
— Паутина горит быстрее человеческой руки, поверь мне.
Рука-лицо.
Я не говорю, что надо делать женщине больно, но ставить рекорды по дебильности, наверно, тоже не обязательно.
Сцена секса меня не впечатлили, если не считать креативных высказываний главгера. В конце восьмидесятых - начале девяностых как-то так описывать секс считалось очень крутым. После вынужденного аскетизма и ханжества советской эпохи пружина распрямилась. Любой бред на тему секса производил фурор. Так что на пеня от сцен секса в романе повеяло ретро. Единственное, по чему можно датировать эти сцены нашим временем - это сквирт. Его ни у кого не было. Ни у кого. А теперь у всех есть. Потому что британские ученые открыли, что он есть, и все сразу у себя его нашли. Че-та ржу.
П. С. Что еще мне остается написать
Так к грамотности вопросов нет, но некоторые обороты меня озадачили.
Я скидала в три дня полную телегу книжек...
Язык легкий до чрезмерности. Только открываешь книгу - и обнаруживаешь, что приближаешься к экватору:). Я не фанатка скорочтения, но как-то само собой получается. Наверное, это достоинство для развлекательной литературы, когда глаза сами скользят по строчкам, но любое достоинство имеет побочные эффекты - так можно пропустить важную информацию. Все ржали, когда Эм не заметил семейное положение героя, но, в принципе, я теперь понимаю, как это получилось.
Кстати о семейном положении героя, странно, что такая практичная и хитрая героиня сразу не разведала этот вопрос, а долго пребывала в заблуждении. Да и что там разведывать, можно прямо спросить, сколько лет детям, как здоровье супруги, обычные вопросы.
Еще более странно, что бедный мужик легко отказался от брака с богатой теткой. Вот в это не поверю в жизни. С одного разговора отстал. Что-то он чрезмерно соответствует своему имени. Если он резко против мезальянсов, то сразу слал бы нафиг богатых барынек с их милостыней. Если терпел все эти записочки в школу, нелогично отступать, когда светит крупный куш.Ну и совсем-совсем странно, зачем охренительно практичной, смелой и ловкой героине, манипуляторше восьмидесятого левела, нищий метис, немолодой и некрасивый. Такая баба должна идти вверх по трупам, тем более она трупов не боится. Потребность презрительно разговаривать
— Мне жаль, если до меня вам приходилось общаться с людьми, чье выражение глаз остается неподвижным в течение всего разговора, — процедила я,
можно попридержать или реализовать по-другому. Что-то не так с ее великой крутизной.
А это просто так, к сегодняшней погоде.