Рецензия на роман «Лёд и разум»
Автор рецензируемой книги желает получить какую угодно рецензию, я желаю написать ругательную. Для практики. К тому ж, глядя на чужое, возможно, лучше поймёшь себя и своё — тоже ведь халтурю, бывает. Я жалостлива к себе и к людям, и считаю это хорошим качеством. Доброта дар Божий, мало кому дана, так пусть хоть это. Но сейчас попробую без жалостливости обойтись. Что бы ни говорили про то, что любая рецензия в первую очередь является рецензией на себя, рецензировать я буду "Лёд и разум", так что про себя и своё посдержусь и потом как-нибудь напишу. Рецензия изобилует спойлерами и имхами. Итак:
Начало скверно-классическое, из серии "мороз крепчал". Вызывает улыбку — не знаю, насколько запланированную автором. Сейчас больше принято в первой строке бегать, спасаясь, или, на худой конец, упоминать убийство. Но это тоже в своём роде скверная классика, да... зацепить читателя и подсечь, а уж потом про серость будней рассказывать. Ладно, описание ненастного денька надолго не затягивается, да и не в чисто описательных целях всобачено, а обосновывает настроение героини. Далее автор в формате проходимого ею собеседования рассказывает читателю тошнотную правду о современном работодателе. Социальная сатира, мимими. И второстепенные персонажи прелесть, особенно замотивированный Джори. Хорошо! В смысле докопательства разочаровывает, а читать интересно. Едем далее.
Так... во второй главе героиня не понравившегося персонажа называет "мерза". Не мерзавец, не мерзость — мерза. То ли слово новое, то ли жаргон, но не повсеместный, то ли опечатка. Я не поняла, но глаз царапнуло. Возможно, и правда жаргонное, чтобы отыграть юную самобытность героини. Но и опечаткой может быть. Роман видно, что вычитывали, но на той же странице героиня "насторожено посматривала по сторонам", и уж "насторожено" — явная ошибка.
Автор, как мне кажется, пытается уйти от описательности и показывать, а не рассказывать. Но ей-ей, как начинает он описывать трансепты в церкви, расширяющие пространство, так я чувствую, что оно, наоборот, сужается, и воздух начинают откачивать, а вместо романа с девами и оборотнями перед глазами страница из архитектурной энциклопедии маячит. Героиня учится бизнес-администрированию, а ощущение, что на архитектора — настолько бодро от её лица описываются контрфорсы и балясники. И потом (продолжает докапываться) — у девушки разбито лицо, заплыл глаз, голова кружится, и тем не менее, она рассмотрела в ночной темноте и башенки церкви, стремящиеся ввысь, и сделала для себя отметку о неоготическом стиле здания, и подробно описала дверь дубовую, покрытую красным лаком в цвет кирпичей. Да, облицовка из красных кирпичей, кровля из серой черепицы, всё дева разглядела одним глазом. Фонари не горят, и даже луна неполная. М-да, я бы этой девушке палец в рот не положила.
Читала дальше в поисках, к чему прикопаться — и не разочаровалась, встретив в четвёртой главе белоснежно белый кардиган. Понимаю, почему некоторые рецензенты предполагали, что автор девушка: дамы любят в женских романах описать наряд подруги/соперницы до последней пуговицы. Тут всё как надо:
"Широко раскрытые голубые глаза смотрели на меня с искренним участием. Золотистые волосы струились по плечам. Лиза вся светилась. А белоснежно белый кардиган с оборками и блестящими пуговицами только усиливал эффект".
Белиссимо! Девочковая проза, что уж там! Эти пуговицы, они ослепили меня (рецензент стонет, но продолжает читать, тем более, текст читабелен, этого не отнять). На кардигане я посоображала, где тут хитрая отсылка или деконструкция, или ещё что — но не увидела. Житие мое. Может, таки есть? Вот если бы для простых душ вроде меня были сносочки, в которых бы всё разъяснялось, и я бы могла осознать и восхититься глубиной и изощрённостью, которые без костыльков оценить не в силах, а? (с робостью).
Но! В любом случае, эффект можно было усилить, описав не просто блестящие пуговицы, но и их фактуру, степень прозрачности, узоры и золотисто золотой/серебристо серебряный ободочек. Иные дамы так делают, честное слово. Это довело бы читателей до катарсиса!
Так, в той же главе:
"И вела очень даже неплохо: интересно, увлекательно, позволяя проникнуться проблемами, возникающими как у руководителей, так и младшего персонала".
Тут, полагаю, надо либо "...проблемами как руководителей, так и младшего персонала", либо "...проблемами, возникающими как у руководителей, так и у младшего персонала". Либо трусы, либо крестик. Да, я мелочна не по годам, обгоняю сама себя. Надо бы сдержаться, но рецензия ругательная, поэтому нет, всё, что найду, всё вывалю.
Далее, в той же главе:
"Да, я привыкла доверять своему мозгу, но когда кто-то пытался мне на него капать!"
Я перечитала несколько раз. Фраза понятнее не стала. Смысл уловила только более-менее из контекста. Можно предположить, что это ход такой — гг молоденькая и думает сумбурно. Это добавляет достоверности персонажу, хоть и вызывает раздражение. А может, автор просто валил сырые фразы в кучу и потом не обработал текст. Хотел что-то сказать и не договорил.
В пятой главе ровно-гладенько (гладкость языка — достоинство, порой переходящее в недостаток, но здесь больше первое). Царапнуло только "тысяче страничной брошюрой". То, что "тысячестраничной" вместе пишется, это ладно. Но брошюра... Скучным голосом цитирует из Вики:
"Брошю́ра (фр. brochure, от brocher — «сшивать») — печатное произведение небольшого объёма (в международной практике не менее 5 и не более 48 страниц)"
На тысячу страниц это уж фолиант скорее. Заклёпочки, да... И ведь героиня как раз книжным червём позиционируется, любит в библиотеке посидеть и за деньги сокурсникам рефераты пишет. Должна разбираться. Однако ж, с заплывшим глазом неоготическую церковь разглядела, как следует, контрфорс с балясиной не путает, а брошюру с фолиантом — пожалуйста.
Критик радостно квохчет, наливает себе очередную кружку чая и продолжает чтение, тут же находя следующий перл:
"Покрутила головой, пытаясь осознать свое расположения во времени и пространстве".
Бедная затюканная "ё" — это ладно, её все сейчас тюкают, но нехило бы не только героиню в пространстве сориентировать, но и расположения окончаний в слове поменять, а то русский языка страдать.
Глава шестая:
"— В школе было намного проще, — произнесла я, оторвала от пиццы кусок, сунула в рот и чуть не закричала: расплавленный сыр оказался слишком горячим".
Оживить диалог действиями героев — хорошо, но "произнесла" лишнее, убрать бы его. Все эти "произнесла", "сказала" и тому подобное отдают школьной беспомощностью в построении текста, поэтому вдругорядь не удивляюсь, что автора принимают за школьницу, пишущую про школьниц. Впрочем, дальше текст катится не сказать веселее, но круглее. По горам словесной руды, в которой, может, и закопаны самоцветы, да автор их не выкопал.
Глава десятая:
"Старательно не обращая внимания на бессмысленные метания щуплого мудреца в кругу перекаченных недоумков..."
Кто и куда этих недоумков перекатывал? Или они всё-таки качались в качалке и стали перекачанными? Но, опять же, для создания достоверного образа юной девы такая ошибка в дуду, девы часто так и пишут.
И да, неплохо бы запятых там и сям насовать, не хватает их. Я глазом цеплялась, но не вылавливала.
***
Думала, что этими бессвязными, подобающими скорее редактору, чем рецензенту докопками и ограничусь. Свалю их в кучу, сделаю зачин и финал. В финале благостно сообщу, что, ежли кто любит любовные романы со студентками (вяжущую оскомину от зелёной юности героини автор передал живо), то вэлкам! Читать можно, на фоне большинства книг подобного рода очень хорошо.
Хотя, кст, пресловутые литнетовские розовые писательницы иногда пишут очень и очень. Гораздо получше, это не считая того, что любовная линия бывает прописана основной и порнография красивая. Тут этого нет, что любовному роману не в плюс (не зря по просьбе администрации жанр соответствующий убран). Но, понятно, таких писательниц единицы. А на общем фоне, повторюсь, очень хорошо.
Но автор жыстоко меня обманул, сделав финт ушами: ровно посредине повествования студенческий любовный роман с оборотнями и вомперами зачем-то превращается в мистический триллер, и это никак и ничем не обусловлено. Эдакий тяни-толкай, и посредине сшито. Каменщики, ага. Привет тебе, Всевидящее Око Великого Архитектора). Борьба Порядка и Хаоса. Мировой заговор.
Я люблю Умберто Эко. А Дэна Брауна, который "тех же щей, да пожиже влей", не люблю. А у него ведь, у Брауна-то, свои подражатели имеются, и это горе горькое. От их многозначительных намёков и мистических загадок, заканчивающихся пшиком, голова пухнет. Но это личное, кому и нравится, господь с ними. А тут, вроде как, ожидается деконструкция, шуточки, и дух автора будет плясать и веселиться. Карашо. Читаем дальше.
Что ж, отсылки, аллюзии и шуточки присутствуют, но, как мне показалось, не всегда вписываются в сюжет. Тот же сон героини, где тебе и Дарт Вейдер, и Лис одного французского лётчика — но целостности текста они мешают, не могут соединиться. Как вода и масло. Вот сюжет идёт своим чередом, а вот автор шутки шутит и отсылками балуется. В этом месте я скуксилась, но читать продолжила, потому что рецензия. И не пожалела.
К финалу, главы так с двенадцатой, автор расписывается и шутки становятся веселее и уместнее; в заезженном сюжете дэнбрауновского триллера появляются неожиданные ходы, ожидания читателя обманываются не без изящества — читать увлекательно. Шуточки над тайными организациями забавные. И ах, героиня так прикольно своим поведением цитирует анекдот, в котором священник гневался на прихожан, пришедших молить о дожде и не взявших зонты! Когда, отправляясь мир спасать, верит в возможность лучшего и беспокоится о посещаемости лекций ("Мир это мир. А мне потом зачёты получать").
Первая глава и финал хороши, а посредине текст проседает. С моей точки зрения, способности к большему есть, но автор себя жалеет и не убился над текстом. Понимаю концепцию "Позволь себе написать плохо, втянешься, распишешься и неудачное переделаешь", но зачем середина не поправлена? Я считаю грехом гнобить дар Божий таким образом. Себя жалеть надо поменьше, а писать посамоотверженней (угу, врач, излечи себя). Ах да, дочитала с удовольствием, финал хорош.
Пы. Сы: князь мира сего, собственноручно прибивающий звёзды к небесной тверди — душка).