Рецензия на роман «Пасифик»
Ужас и надежда, вина и милосердие
Рецензия на роман Рейнмастер «Пасифик»
Это произведение непросто читать, его очень сложно понять и «разобрать по косточкам» в рецензии, и его абсолютно невозможно забыть. Но прочесть эту книгу и попытаться понять вложенные в нее автором мысли, безусловно, стоит – потому что есть вещи, которые надо знать, темы, на которые необходимо размышлять, вопросы, на которые желательно самостоятельно найти ответы, и в «Пасифике» как раз поднимаются некоторые из таких тем и вопросов.
Но прежде, чем читатель дойдет до финала и сможет осмыслить прочитанное, ему предстоит пройти настоящий психологический «лабиринт», пытаясь понять, что происходит с главным героем романа Юргеном или Йоргеном Хагеном, где он находится и есть ли у него шанс вернуться туда, куда он стремится всей душой, в место под названием Пасифик. Это тоже будет непросто, поскольку окружающая его обстановка и обстоятельства, в которых он пытается действовать, постоянно меняются, сюжет все время делает неожиданные повороты, и описанный в книге мир поворачивается к читателю все новыми гранями, причем каждая из них резко меняет восприятие этого мира.
Начинается эта книга, как фантастический шпионский роман, действие которого происходит в вымышленном, но очень похожем на предвоенную нацистскую Германию государстве, названном Райхом (так по-немецки произносится слово «рейх») и граничащим со страной или содружеством стран под названием Пасифик, а также с загадочной Территорией, где творятся еще более странные и страшные, чем в Райхе вещи. Главный герой внедряется в администрацию Райха, изображая простого техника, и передает информацию о том, что творится в этом государстве, в Пасифик с помощью устаревшего примитивного передатчика, сигнал которого не может перехватить более совершенная аппаратура. Первые главы, в которых все это описано, уже завораживают своей таинственностью и нуарной атмосферой, и читатель не может оторваться от них, несмотря на многочисленные мрачные и жестокие сцены. Но постепенно, по мере прочтения следующих эпизодов, возникает ощущение, что с героем и его работой «что-то не так» и что «Пасифик» - это не просто шпионский роман, а нечто более сложное и глубокое…
Обнаруживается, что Юрген Хаген не знает, как именно он попал в Райх из Пасифика и каким образом это вообще можно сделать. Он просит своего собеседника, с которым общается через передатчик, забрать к себе простых жительниц Райха, пытающихся противостоять правительству и находящихся в смертельной опасности, но ему отвечают, что это невозможно в принципе. У него время от времени случается что-то вроде ложных воспоминаний – и больше того, подобное бывает и у жителей Райха, с которыми он вынужден работать и исследовать Территорию. И чем дальше, тем больше накапливается таких странностей, наводящих на подозрения, что Райх – это не просто тоталитарное общество, а Юрген – не просто заброшенный туда разведчик. Роман начинает напоминать не чисто шпионскую литературу, а фантастику наподобие «Дневника, найденного в ванной» Станислава Лема, где сотрудники разведывательного управления, в котором оказался главный герой, то ли устраивают ему бесконечные проверки на лояльность, с каждым разом все более абсурдные, то ли вовсе не понимают, что делают, зациклившись на интригах друг против друга и втягивая в них всех, кто попадает в их организацию извне.
Но события продолжают развиваться, и вскоре читателю уже кажется, что он покинул произведение Лема и переместился в один из романов Франца Кафки, например, в «Замок», где главный герой попадает в совершенно абсурдное место и не может ни достигнуть своей цели, ни уйти оттуда. При этом и Пасифик, место, в которое стремится Юрген, приобретает фантастические и даже сказочные черты, представляется главному герою чем-то похожим на летающий остров или город, а может быть, не летающий, а находящийся на небесах в мистическом смысле, то есть, в потустороннем мире… Возникает мысль: может быть, «Пафисик» - это книга в жанрах абсурда и постмодернизма, со специально сделанными отсылками к другим жанрам и известным произведениям других авторов? Может, к ней надо относиться, как к литературной игре, а не как к обычному роману с логично развивающимся сюжетом?
Однако и этот вариант ближе к финалу «Пасифика» начинает вызывать сомнения. Несмотря на то, что повествование становится все более странным и запутанным, в нем появляются намеки на еще одну возможную трактовку, которая с каждой страницей выглядит все более логичной – намеки на то, что все происходящее является галлюцинацией главного героя, то ли тяжело больного, то ли и вовсе умирающего. И снова читатель вспоминает другое похожее на этот роман произведение – «В лабиринте» Алена Роб-Грийе, все события которого развиваются в голове умирающего главного персонажа. Правда, в «Пасифике», судя по оставленным автором намекам, все еще сложнее, чем у Роб-Грийе: не исключено, что галлюцинацией Юргена было не все повествование, а лишь его часть, а кроме того, его видения могут быть напрямую связаны с тем, что происходит с ним в той реальности, где находятся Райх, Пасифик и Территория.
На протяжении всего романа Юрген Хаген пытается бороться с Райхом, он хочет предотвратить войну и спасти от нацистов хотя бы некоторых своих единомышленников, но каждый раз терпит неудачу и делает только хуже. Все это вызывает у него сильнейшее чувство вины, которым он мучается до последней страницы, приводит его в полное отчаяние, изредка «пробиваемое» краткими проблесками надежды на то, что ему все-таки удастся сделать хоть что-то для победы над Райхом. Но если это галлюцинация, то почему она именно такая? Почему подсознание Юргена создает именно эти образы – опыты на людях и подготовку к войне, старый передатчик для связи с Пасификом и письмо из Пасифика, которое Хаген пытается получить, вину и желание ее искупить? Может быть, эти видения основаны на том, что он испытал на самом деле, и являются продолжением страшной реальности?
Если это предположение верно, то получается, что «Пасифик» - это психологическая драма, в которой показано, как работает подсознание умирающего и мучающегося чувством вины человека. Райх существовал на самом деле, и Юрген Хаген действительно находился в нем – может быть, был туда внедрен, как разведчик, и не справился с заданием, а может, работал на его правительство добровольно и только в конце жизни начал в этом раскаиваться. Так или иначе, сам он считает себя виновным и почти не верит в возможность искупить эту вину – и раз за разом переживает эти эмоции в своих предсмертных видениях. Если верно предположение о том, что он был внедренным агентом, то в первых главах романа автор, вероятно, показывает нам реальность, которая затем в какой-то момент переходит в галлюцинации Хагена. В какой именно, понять почти невозможно – в романе есть несколько моментов, которые могут являться «точкой перехода» из реальной жизни в видения, но когда это действительно происходит, если происходит вообще, ведомо только автору.
У Рейнмастер есть и другие произведения о вине и ее искуплении, но, пожалуй, в «Пасифике» она раскрывается наиболее полно и глубоко. И наиболее трагично, потому что главный герой других романов, дилогии «Конечная станция – Эдем» и «Кольцевой маршрут» в финале остается жив и получает шанс не только искупить свои прошлые грехи, но и прожить оставшуюся жизнь счастливо с близкими людьми. У Юргена же этого шанса, скорее всего, нет. Больше всего финал «Пасифика» похож на его окончательную смерть и «пробуждение» в ином мире, в лучшем случае, в чем-то вроде чистилища. Правда, утверждать этого с полной уверенностью все-таки нельзя – не исключено, что автор имела в виду нечто другое. В предпоследней главе есть эпизод, когда главного героя как будто бы вытаскивают едва живого из развалин уничтоженной лаборатории Райха, и нашедшие его люди спорят, точно ли он является нацистским преступником, раз находился в этом месте, или с ним может быть «не все так однозначно». Не намек ли это на то, что он все-таки выживет, пусть даже на момент финала его все еще окружают галлюцинации?
На этот вопрос автор «Пасифика» также не дала окончательного ответа. Как и на вопрос о том, искупил ли Юрген все-таки свою вину, оставшись в живых или уйдя в мир иной. Мрачная атмосфера романа наводит на мысли, что это ему не удалось, однако имеются там и намеки на то, что даже если вина главного героя очень велика, шанс получить прощение есть и у него. Особенно остро это ощущается, когда Хагену, в очередной раз оказавшемуся в опасности и жаждущему помощи от Пасифика, кажется, что Пасифик, наконец, услышал его мольбы и ответил на них:
«Вот оно – милосердие, - подумал Хаген со стеснённым сердцем. – Слово, исключённое из словаря Райха. Истинное милосердие заключается именно в том, чтобы уловить Тот Самый Момент и прийти на помощь не раньше и не позже. Не давая о себе знать, просто взять и прийти. И спасти – разве не в этом суть Пасифика?»
Истинное милосердие, как известно, выше справедливости – то есть, его заслуживает даже тот, кто совершил много зла и по справедливости не должен получить прощение. Получил ли свою долю милосердия Юрген на этом или на том свете или его надежды на это оказались напрасными? Роман «Пасифик» можно трактовать и так, и так – обе трактовки не противоречат тому, что в нем написано, а значит, имеют право на существование. И поэтому люди, прочитавшие этот талантливый и написанный прекрасным языком роман и проникшиеся сочувствием к главному герою, могут закрыть его последнюю страницу с мыслью о том, что Пасифик, в конце концов, ответил Юргену или Йоргену Хагену на его отчаянные призывы – ответил и забрал его к себе, туда, где выше всего находится милосердие…