Рецензия на повесть «Мама, папа, я и Перестройка»
— Настучу хуш сызду касс…
(Очень сильное колдунство)
Жил-был Андрюша Голосов, сорокалетний лузер на продавленном диване, на пике среднего возраста осознавший, что он, собственно, продолбал жизнь. С карьерой не сложилось, своей семьи нет и уже не будет, союз родителей распалась незадолго до распада союза советских социалистических республик, а для родной матери он — воплощение несбывшихся надежд, сам же себя искренне считает никчёмным чмом.
Но вместо того, чтобы пристроить никчёмное чмо в петлю, как это сделал бы Юрий Нестеренко, судьба в лице автора дарит ему второй шанс. Фантастический, разумеется. Герой попадает в прошлое, в собственное дошкольное детство, которое пришлось на последние годы существования СССР.
И, как только наш хронопутешественник понял, что случилось, и оправился от первичного шока, он вознамерился всё исправить. Спасти от развала и нищеты… нет, не «великую державу», чёрт с ней, а хотя бы собственную семью. И обеспечить себе чуть менее позорное будущее, чем получилось в первой реальности.
Кстати, перечитывая повесть для создания рецензии, я отметил одну композиционную лакуну. Автор то ли опустила, то ли упустила важный, на мой взгляд, момент — как же ГГ дошёл до жизни такой? Почему он такой продолбанец и неудачник? Да, он — не сын секретаря обкома, не отпрыск цеховика или заслуженного народного артиста СССР, словом, родился без серебряной ложки во рту — но это скорее правило, чем исключение. Миллионы выходцев из простых — в нормальном смысле слова — семей пережили коллизии последних трёх десятилетий и успешно социализировались. В смысле, нашли дело жизни (да хотя бы денежную работу), обзавелись семьями, родили и воспитали детей… Так где же в его жизни случился тот роковой поворот, который привёл на пресловутый продавленный диван в запущенной родительской однушке? Или роковых развилок было несколько? Об этом в книге говорится как-то глухо… Или он — просто лузер по природе? Тогда ему никакие читерские штучки с перемещением во времени не помогут…
Ну ладно. Итак, сорокалетний Андрюша Голосов, замурованный в теле себя шестилетнего и вооружённый послезнанием, рвётся помочь своей семье. Получше устроиться в будущем, которое для него уже прошлое. Но как? Как заставить взрослых людей, задёрганных советскими неурядицами, слушать прорицания шестилетки — «пап, не разводись с мамой, а ещё брось свой секретный военный завод и иди в кооператоры… ба, сходи к доктору, пока ноги носят… деда, купи машину, пока деньги есть, а то через год СССР пойдёт по транде, и все твои накопления превратятся в тыкву»… Путь юного оракула тернист и труден. Это вам не к Сталину с чертежом промежуточного патрона и расстрельными списками ломиться…
А пока Андрюша Голосов осваивает ремесло пророка, читатели окунаются в полузабытую (а для многих и вовсе неведомую) атмосферу перестройки.
Интересное было время. На короткий промежуток в несколько лет наслоились несколько реальностей: советская, постсоветская и какая-то другая. Вроде бы Союз пока нерушимый — но между республиками то тут, то там вспыхивают войны. Дети в садике зубрят стишки про Ленина, обожают всё импортное и играют в отмывание денег. По телеку транслируют Съезд народных депутатов и на серьёзных щщах рассказывают про инопланетян…
А циничные прожжённые советские люди, которые всегда себе на уме и знают всему цену, вдруг стали трогательно-наивными и поверили во всё.
Садистки-воспиталки, преподающие подопечным первые уроки жизни в тоталитарной стране, верят в народного заступника и светоч свободы Ельцина. Юная подруга ГГ переживает, что «игрушки скоро запретят». Андрюшина бабушка верит в паранормальную ересь. Мама — что вот-вот закончатся вечные страдания по дефициту и наступит беспечальную жизнь «как на Западе», точнее, в западных фильмах. Непоколебимый коммунист-дедушка твёрдо знает, что скоро начальство всех приструнит, заткнёт хайло антисоветчикам и пересажает ворюг-кооператоров.
Занятно, что во всей семье нашего героя только отец сохраняет здравый рассудок и ищет возможность заработать в зарождающейся круговерти дикой свободы. Такой вот гимн патриархату…
Кончается всё… ну, будем считать, хорошо. Наш герой не раздавил ни одной критически важной бабочки, так что Вселенную не настигла преждевременная тепловая смерть, и сам он в исправленном будущем не угодил под шальной «шестисотый». Но всё-таки ему не повезло. Он обеспечил своей семье лучшее будущее, но сам-то новой улучшенной жизнью насладиться не смог. Он помнит всё ту же — прежнюю, неисправленную реальность.
Обидно, чёрт возьми! Те, кто в девяностые и нулевые не считал копеечки, жили интересно. А те, кто были ОЧЕНЬ хорошо обеспечены (а Андрюшин батя с подсказок наследника должен был «неплохо подняться»), жили ОЧЕНЬ интересно. Наверное, и Андрею Голосову было бы что вспомнить.
В голову нахлынули воспоминания. Их было много, и я поначалу испугался: они были странные — мои и как будто не мои. Какие-то полуголые босые девчонки пляшут на песке — ну да, это рейв на Ибице, мои первые самостоятельные каникулы. «Капитан Ефремов, УБОП. Гражданин Голосов, не волнуйтесь вы так, вы просто свидетель… я сказал, не волнуйтесь, а то по почкам погладим!..» Какой-то салют на каком-то теплоходе… а-а, это Лёха пригласил на пятилетие его фирмы. Зачесался шрам, похожий на метку Гарри Поттера — память о том, как я полетел с «Ямахи» во время тура по Австралии. Если бы не мой кореш Фред, я бы там и остался.
Фред? Ибица? УБОП? То есть… это всё было со мной? Значит… у меня была другая жизнь? А жизнь одинокого дрочера на продавленном диване мне приснилась? Тогда почему же я её помню в подробностях?..
Нет, не ищите этого в романе, это мой, ткскзть, вбоквелл. Набросал от руки за минуту, как начальник в том анекдоте. Надеюсь, Марципана не в претензии.
В общем, мне понравилось. Легко, непринуждённо, в меру непредсказуемо. По-моему, получился готовый сценарий для ретрокомедии. Как говорили в старину, аффтар пеши исчо.