Рецензия на повесть «Бездомный котёнок»

На повести "Истории железного архипелага" автора Sherent

Давно не видел я классического фэнтези -- чтобы магия оставалась магией, непонятной и невычислимой, не-механистичной, не "нажми на палочку, получишь фаерболл", а вот именно в стиле романа Мэрлин Стюарт "Полые холмы", где даже величайший волшебник Мерлин то способен свернуть горы и поменять на острове династию -- а то сидит в пещере и зализывает раны, потому что "сила ушла".

В "Историях железного архипелага" фэнтези именно таково, каким я помню его по началу века: непостижимое рациональным. Да, предки героев "Историй" действовали, и даже весьма активно. Строили корабли, осваивали пустынные земли -- но автор подает это через призму главного действующего лица, сперва мальчишки, затем юноши, и нет, это не калька с "Волшебника Земноморья" по множеству причин.

Мальчишка видит и понимает лишь то, что рядом и то, что в силах уразуметь, а отсюда и чудесно переданное автором ощущение маленького тесного окошка за которым вроде бы громадный и широкий мир -- но ты пока маленький, тебе пока в то окно не пролезть... Что и к лучшему, ибо легко замерзнуть.

Вероятно, за или под всем описанным кроется так называемый "планетарный романс", история колонистов, севших на планету нештатно и неудачно, затем утративших технологии... Не все: часть осталась, и теперь играет роль магии. Но с тем же успехом основа мира может быть совершенно иной, классически-фэнтезийной, без необходимости опираться на науку. Автор весьма умело обходит вероятные ответы по широкой дуге, ограничиваясь упоминаниями и обмолвками, чем создает зыбкую, непрозрачную, ни в чем не уверенную атмосферу романа.

Воистину, ощущения от повестей -- туман и море, две стихии, до сих пор менее подвластные человеку, нежели околоземная орбита.

Теперь посмотрим на тексты в обычном порядке: язык -- композиция -- идейное наполнение.

Язык обеих повестей грамматически правильный, достаточно насыщенный и точный для передачи душевных движений главного героя -- мальчишки, потом юноши. Язык вводит новые понятия из местной магии и магического устройства, но текст ими не перегружен и читать его без словаря-сносок вполне можно.

Композиция простая линейная: мы следим за главным героем от и до, не отвлекаясь ни на иных персонажей, ни в иные места, ни в иные времена через воспоминания и флешбеки. На уровне кадра композиция иногда путаная: особенно во второй повести в сцене схватки Архонтов посредством героя и его противника, желтоглазого мальчишки-голема. Сперва я счел это ошибкой, но после оказалось, что маги ("певцы железа", как они там называются) многих вещей о себе не помнят: такова часть их платы за возможность вертеть изнанкой мира. И потому-то вести дневники они не просто могут ради собственного удовольствия, но прямо обязаны для собственного же душевного здоровья.

Что касается идеи, замысла -- по двум повестям сказать нельзя. Общее настроение складывается из тезисов "плохих людей нет" и "печаль моя светла"; если автор все же решит продолжить биографию своего волшебника и развернет свое Земноморье пошире, тогда станет видно, удалось ли ему создать оригинальный мир (на что, по первому взгляду, здесь вполне себе реалистичная заявка), или это будет фэнтези, похожее на кого-то из мастеров.

По скромному моему мнению, нисколько не претендующему на статус абсолютной (а хоть и относительной) истины, "Истории железного архипелага" имеют все шансы вырасти если не в "Земноморье" или мир Ведьмака, то уж точно в "Сказания Меекханского Пограничья", не ниже.

В чем и желаю автору удачи.

(с) КоТ

Гомель

6 II 2025 AD