Рецензия на роман «Бессистемная отладка. Реабилитация»

"Я сюда не пришел, я отсюда ухожу"

Филин

На белом свете полно авторов, пишущих намного лучше меня, имеющих успех, признание, славу и тому подобные вещи. Но завидую я считаным единицам, и вот из этих единиц вторая.

Тимофей Царенко, трилогия о Филине. Читал я еще по мере выкладки на Самиздате первый текст и часть второго. Третий даже не открывал.

Казалось бы - что в тех матерных частушках может быть полезного?

Новый смысл: мир, в котором смерть не значит ничего.

Смерти мы боимся все, и страхом смерти продиктована в значительной степени вся наша жизнь. Понятно, что фантасты штурмуют бессмертие по всем фронтам, от Свифта, от советских еще Савченко и Шаха, до аниме про Лелуша. Первый аспект бессмертия - ты не можешь умереть от старости. Второй аспект бессмертия - тебя, к этому всему, еще и невозможно убить. Все религии и все мифологии именно бессмертие выдают в награду.

И вот Царенко через героя своей трилогии, через Филина, показывает - как и для чего можно практически применить Вальгаллу. Представляете: сидят это викинги, пьют пиво, кушают жареного кабана, тут вваливается доктор... Ну, пусть Асклепий... И говорит человеческим голосом: вам же все равно, от чего помирать? Дайте-ка я правильно ученику продемонстирую вырезание аппендицита. Вон ты, рыжий, сюда иди, у тебя брюхо очень показательное, мы заодно и пиелонефрит поизучаем...

Можете вы себе такое представить?

Вот и я не могу.

А Царенко смог. Вот это, я понимаю, фантазия у человека.

Настоящая смелость фантазии - не придумывать новые штуки в чистом поле. Настоящая смелость - обдумывать пусть небольшую тему, но идущую вразрез с чем? С общественным мнением, дорогие товарищи викинги. Вы тут в Вальгалле не для обучения докторов сидите! Сказали - драться и баб валять, этим и занимайтесь!

Вот поэтому девяносто девять из ста, получив бесконечное возрождение, и занимаются всеми видами того, что всю жизнь лежало под строжайшим запретом, а именно - убивают и умирают. А что, это же понарошку все. Значит - можно!

Что меня восхищает в Царенко - что он мысль довел до логического завершения и показал весь трэш с угаром честно.

Да, получилось немножко грязно, как удавшееся восстание декабристов.

Давеча Шелдон сокрушался горестно, руки заламывал: ах, нечего показать иностранцу типичным примером сегодняшней русской литературы! Кругом одни попаданцы и литРПГ, а то и вовсе попаданцы в литРПГ. Пропал, пропал Калабуховский дом!

У меня новости сильно нерадостные, и заключаются они в том, что попаданцы в литРПГ - эта самая современная русская литература и есть.

Пар отходняка от угара “святых девяностых”, если кто не понял. Харитонов с “Золотым Ключиком”, Елизаров с “Библиотекарем”, Сорокин с “Голубым салом” и “Днем опричника”... Не нравится?

Мне тоже не нравится. Просто я на зеркало не пеняю.

В семидесятые и даже восьмидесятые среди нас жила твердая уверенность, что дальше все будет по-любому не хуже, чем сейчас. Вернейший признак этой уверенности - демографический пик начала 1980х. Тогда был спрос на другую литературу: со сложным, грамотным языком, с идейным зарядом, который можно было еще и пообсуждать.

А потом поколение аквариумных рыбок выкинули в сто лет нечищенную речку. И они породили свое искусство, рельефнейшим отпечатком коего я полагаю трилогию Царенко о Филине.

Это мы. Это наш отпечаток в вечности.

Черт его знает, планировался ли такой эффект - и вообще, может ли что-то планировать рыбка в отравленной речке? Пой, пока живой! Это же не аквариум, завтра не покормят! - но результату я, без дураков, завидую. Офигенный пузырь надулся в нашем болоте.