Рецензия на роман «Остров первого вздоха»

Книга не показалась мне легкой для чтения, но и слишком сложной не показалась тоже. Я бы отнес ее к редким сравнительно работам, где форма и содержание крепко связаны и не играют поодиночке.

Про содержание позже, а начнем с формы, конкретно с языка. Автор определенно владеет множеством приемов и ухваток, пуская в ход их все без малейшего стеснения.

С одной стороны, это придает книге совершенно особый вкус. Ее можно открывать на любой странице и все равно узнать — а мне известно очень мало авторов, которых так не перепутаешь и которых так легко вспомнишь.

С другой стороны, конечно же, это требует от читателя некоторого культурного фона и определенного умения — что-то держать в уме, о чем-то помнить, на некоторые намеки оглядываться, и так далее.

С третьей стороны, я уже как-то упоминал: есть особый вид фехтования, именуемый «сценическое». Все действия с оружием в таком фехтовании направлении не на смерть противника, а на выражение некоей мысли — идеи — послания к зрителю.

То же самое с языком: если автор умеет очень много, это хорошо. Но пускать в ход — по скромному моему мнению, никоим образом не претендующему на статус абсолютной (а хоть и относительной) истины — следует лишь те приемы, комбинации и удары, которые сюжетно необходимы. Иначе читатель рискует потонуть в авторском умении.

С другой стороны (да, здесь она тоже имеется), я могу быть и неправ. Спартанская лаконичность выразительна не сама по себе, а лишь на фоне восточной роскоши персидской империи.

Итак, язык текста очень разнообразен.

Сначала он стилизован под условно-античные декорации, которые автор не стесняется разрушать врезками определенно технологического уклада: в антураже возникают лифты, персонажи сокрушаются об отсутствии цифры «ноль», в руках героев появляются то зеркальные устройства связи, то загадочное оружие «обращенного синего света» — явные намеки на присутствие более высокой, намного более механистичной цивилизации, чем наружно-античное общество Острова.

По мере погружения в действие язык приобретает массу полутонов. Нарочито ломаная, простонародная речь «филозофа"-секретчика, традиционно-пафосные изречения оракулов и жрецов — и тут же совершенно сегодняшний цинизм власть предержащих относительно святых ритуалов, скажем: гадания по волнам. В самом деле, а чем оно хуже вполне исторического римского гадания по клеву куриц или по полету птиц?

Наконец, по мере нарастания напряжения, по мере приближения кульминации, язык словно не выдерживает напряжения и ломается тоже, очень ярким и простым приемом: буква «с» меняется на «з» во множестве слов. Звучание возникает абзолютно неотзюдное, но к тому времени сюжет погружает героя уже в такие хитросплетения событий, что шизой больше, шизой меньше — плевать! «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью»

В развязке и эпилоге язык возвращается к нормальному, а повествование замыкает круг. Можно выдохнуть, что я с удовольствием и сделал, переходя к обсуждению сюжета — композиции.

Композиционно повествование «с отложенным началом». Сперва мы проходим весь путь вместе с героем, и только в последних главах некий внешний по отношению к герою персонаж: учитель, наставник, ментор или божественный куратор — вот этот великий Некто возвращает нас в события «до старта» и по действиям Некто мы можем судить: что вообще мы увидели? Что и во имя чего творили с героем и вокруг него?

И здесь проявляется еще одно свойство текста, лично для меня далеко не очевидное. В книге нет определенной четко выраженной идеи. Зато в книге есть колоссальной мощности поток загадок, намеков, символов, отсылок и тому подобных информационных щупалец, дружески протянутых к горлу читателя. Изо всего этого можно вывести почти любую мысль, проиллюстрировать что угодно и опровергнуть это же самое минутой позже.

В лучших традициях античных риторов, кстати. У них даже типовое упражнение имелось: поначалу восхвалять нечто, причем так, чтобы все поверили. То есть, с логикой, с аргументами. А затем это же самое порицать и клеймить позором — и снова логично, доказательно, убедительно. Есть легенда (признаюсь, не проверял), что-де философ Каллисфен попал под горячую руку македонского войска именно на второй фазе подобного действа. Сперва он поход Александра славил, а как Македонский попросил «перевернуть медаль», тут-то войско и обиделось на интеллигентишку.

Автор поступает проще: коврик из-под ног, читатель вслед за героем шмяк! И пожалуйста, вставай с какой хошь ноги, и пиши кого хошь в друзья и враги.

Что и будет главной ошибкой в восприятии текста, по скромному моему мнению. Если понимать книгу как обычный роман: вот сюжет, вот герой, вот враги, вот верные друзья — ничего не выйдет. Автор все эти ярлыки переклеивает в темпе вальса. Читатель — подобно герою! — может полагаться лишь на собственное представление о происходящем.

Ну, или утонуть нафиг, если собственного представления нету, и читатель привык внимать гласу автора, яко гласу господню.

Некоторым облегчением для читателя может послужить небольшое количество действующих лиц. Все вертится вокруг самого героя и его верного пса. Есть четыре-пять персонажей из верхушки острова, префект стражи, гетера (одна штука), оракул (одна штука), жрецы (комплект) — собственно, и все. Зато автор может показывать всех в продольном и поперечном разрезе, в действии, в бездействии, в намеке, на форуме и в темнице.

Декорации тоже не поражают избыточностью: античность, схематичность, простота. Как шахматы: никаких особых красот, а попробуй выиграй!

В остальном это довольно добрый (по отношению к герою, остальным не так повезет), жизнеутверждающий и интересный в смысле загадок роман, продолжающий традицию греческой, а после европейской мистики.

Претензии я могу предъявить лишь относительно собственного вкуса, далеко не эталонного, и будут эти претензии заключаться лишь в избыточном — как мне лично кажется, не факт, что так оно и есть для более умного человека! — усложнении потока событий сразу после визита к гетере.

Наличие подземного мира под островом и его з-з-забавные обитатели показались мне вполне логичной разгадкой двубожия.

Политические игры островной верхушки — особенно на фоне сегодня! — неудивительны и столь же непостижимы с точки зрения «простого героя», как для нас непостижимы ходы лидеров держав, и в этом текст вполне реалистичен.

А про язык я уже все сказал, повторяться смысла не вижу.

Текст я рекомендую людям бесстрашным, готовым с открытым разумом внимать неожиданной подаче и видеть логику в наружно не связанных вещах.

ЛФМ

23.06.2025г