Рецензия на повесть «Чистая»

Ей девятнадцать. Уже не ребенок, но до зрелости целая вечность. Живет с матерью, отец бросил их, когда ей было девять, с тех пор мебели у них все меньше, но и пыли – тоже. Правда, долги растут, а о деньгах в семье говорить не принято. С детства посещает храм, много молится, участвует в обрядах и имеет достойный уровень смирения. 

Таков ее мир в начале истории. Есть ли у нее что-то еще в жизни – работа, хобби, друг сердца – неизвестно. Нет даже имени. Она безлика, бесцветна и ментально обнажена до предела перед нами. Ее мысли – ток по нервным волокнам подсматривающего за ней читателя. Канальцы мембран открываются под действием автора-медиатора – и все ее ощущения, эмоции, мысли летят с экрана в подкорку изучающего «Чистую».

Автор выбрал краткий отрезок существования этой несчастной единицы антиутопии, выхватив его там, где ему было удобно: от момента вербовки в рабыни до попытки сопротивления. Ее история – паззл в картине, с которой можно играть, пока не наскучит поднимать тему возможностей искусственного интеллекта. 

Она из плоти и крови, но на месте ее мог быть иной персонаж – мужчина, женщина, любого возраста и цвета кожи, любой эпохи. ИИ – вторичен. Зло – человек с отрицательными значениями эмпатии в контексте взаимодействия с рабами, вербовка в которые происходит по коммерческим соображениям вербуемого. Договор подписывается «кровью» - жертва не знает, на что соглашается, полностью доверяя государственному "координатору по трудоустройству".

 В «Чистой» нет термина «раб», но он просится на язык, ибо «раб Божий». Религия там такой же инструмент как ИИ, средство психотерапии и практически абсолютного контроля в руках продавцов и покупателей из выше стоящих слоев.

Связь религии и ИИ выступает канвой, поверхностью широкого стола, на которую автор укладывает свои мозаичные наброски. Она – основа, пища для ума, несладко поданная, но ведь речь не о легком десерте, а, пожалуй, закуске к вину.

Непосредственно сам текст не задает вопросы. Он – датчик в голове героини и скрытая камера в эпилоге. Емкий, образный до выпуклости букв и достаточно отрешенный, несмотря на богатство поданных ощущений.

Все, что вы захотите спросить после прочтения – послевкусие, а не процесс разжевывания внутри рассказа. Каким оно будет - зависит от вас и ваших предпочтений.

Быть может, вы захотите узнать характеристики политической системы, при которой ради погашения долгов ставят подпись там, где условия весьма размыты. Или вам станет интересна структура института и истоки традиционной для вашего региона религии, условий и обстоятельств, при которых она возникла, степень ее искусственности при необходимости контроля. Если вы задали хоть один вопрос – предложенный мной или отличный от него, – то эксперимент можно считать удачным. 

«Чистая» - не про остроту сюжета, не про девушку девятнадцати лет, не про садистские наклонности и своеобразную форму проституции. Скорее, это визуализация пропасти между слоями общества, где имеется полное игнорирование свободы волеизъявления одной стороны другой. Что тут сказать-то? Актуально.

PS: Собственно, это моя первая настоящая рецензия. Первая была несколько специфичной  https://author.today/review/710769 Кажись, расту.