Рецензия на роман «Автостопом по гаремам»
Честно говоря, обычно я не читаю юмористическое фэнтези и в целом юмористические вещи: зачастую понятие о смешном у меня с автором никак не сходится, и с вашего позволения я не стану оценивать, какими именно путями достигался комический эффект. Также должна заметить, что это у меня атрофирован юмор, а потолком моего восприятия являются сарказм, ирония и мемы разной степени андерграудности. Впрочем, мне есть, что ещё сказать про это произведение — в нём сокрыто немало любопытных вещей, но прежде всего позвольте прокомментировать название.
Если вы предполагаете, что гаремы описывать будут восточных (ну, или азиатских) наложниц, политические интриги, а главная героиня случайно туда попадёт, совсем не влюбив в себя местного султана, то вы ошибаетесь, потому что в данном тексте слово "гарем", как и слово "сарай", которое у нас мутировало из дворца в хозяйственную постройку, означает скорее закрытую часть дома, в которой живут работницы:
Гарем — это закрытая жилая часть дома или дворца в мусульманских странах, предназначенная для женщин (жён, наложниц, незамужних родственниц и служанок).«Иголочка» являлась полноценным гаремом, все работающие здесь портнихи находились в том же положении, что и мы, разве что попали добровольно, и успели рассказать за чаем немало интересного насчет контрактов.
Не скажу, что это создало для меня юмористический эффект, но как минимум заставило заинтересоваться. Каюсь, я тоже ожидала, что сюжет будет про подковёрную грызню на место в постели султана, чему главная героиня будет всячески противиться (и своим отношением закономерно правителя заинтригует настолько, что он её возвысит над всеми прочими, а ей это решительно не надо), но была удивлена. И сюрприз этот был приятный.
Но давайте к тексту.
Обычно в книгах меня больше всего интересует сеттинг, и данная исключением не стала, хотя, как по мне, в том числе в авторской речи произошёл небольшой перебор с число жаргонизмов и сленговых выражений, в том числе вполне современных. В обычной ситуации я бы побухтела на тему того, что, дескать, так делать нельзя, но здесь смириться можно, хотя я выделила для себя несколько особенно напрягших меня вещей.
С другой стороны, вероятно, всё это можно обосновать взаимопроникновением условных параллельных миров друг в друга, но то ли я недостаточно считала, а такое было, то ли что, да и автор имеет право на авторскость мира, но мне было несколько сложно понять, хотя бы на какой приблизительно уровень технологического развития опирается мир, особенно если учесть, что, в отличие от более классического фэнтези с драконами и файерболлами, здесь магия является в гораздо меньшей степени не то выраженной, не то могущественной. Как минимум неоднократно упоминалось, что та же Виэлла, пусть и обученная магичка, всё-таки не может создавать огромные количества материи из ничего, из чего я делаю вывод, что у магии есть конкретные ограничения. Безусловно, такая сущность влияла бы на мир всё равно, но особо не препятствовала бы, скорее всего, появлению машин и автоматизации, например.
А вот смутившие меня конкретные слова:
– Губозакаточную машинку, – хмыкнула Вил, – я себе тоже вторую такую хочу, и шкаф объемом с комнату в придачу, но чем купить, реально проще научиться самой колдовать. Когда-нибудь… Не раньше магистра точно.– Тут консервы, – Лара шустро проверяла убранные на высокую полку горшочки и банки, и наконец ликующе воскликнула: – О, ловите!
Конечно, вы можете возразить, что условные консервы могут значить совсем не те консервы, о которых можно было подумать, как в случае с гаремом, но ситуация здесь обратная: консервы представляют собой именно то, что мог подумать читатель. Я уже как-то говорила, помнится, что слово "шовинизм" может появиться и в фэнтези с эльфами и гномами, если был такой расистски настроенный эльф Шовен, чья неприязнь и положила бы название новому термину, но тут как будто получилось слишком просто для автора, который уже творчески переосмыслил слово "гарем". А со словами наподобие "бабушатника" и "старпёра" в целом можно примириться. Да и, с другой стороны, в лоре могут существовать подпространственные хранилища, так что почему бы и не консервы?
Весьма экспрессивной является и речь персонажей, то и дело использующих слова наподобие "страховидла" и "лахудры":
– Ваши хулиганы? Швырнули какую-то хремантень ледяную мне под ноги! А если б я на ней грохнулась? В угол их, на колени на этот горох колдунский!
И особенно гномов:
– [Да видал я вас всех в гробу вместе с любой работой! О чем вообще можно разговаривать с тройкой чистоплюек, которые пары слов связать не могут?!] [реплики, заключенные в квадратные скобки, адаптированы автором] – [… издоны и выгибоны все воссозданы в точности!]
И я могу себе представить, что именно хотели сказать гномы. Хотя, знаете, если в следующих сериях (а книга заканчивается с определённым расчётом как минимум на второй том) выяснится, что гномы-то как раз говорят максимально высокопарным языком, а это читатели тут себе всяких непечатно-бранных непотребностей додумали, да и адаптировалась как раз архаичность их речи для современного читателя, то я только порадуюсь.
Что неизменно приятно, речь персонажей друг от друга сильно отличается. Вот, как, к примеру, разговаривает Виэлла, нисколько не похожая по речевой характеристике на Эсал и уж тем более гномов:
– ...в полевом наборе. И обогревайки я каждое утро обновляю, потому что чем их корректировать, проще новые зачаровать, под актуальную температуру. На привал станем – я тебе график покажу. По нему в итоге и поймем, фронтовая это аномалия или точечная…
Наверное, в иных обстоятельствах я могла бы принять это за лекцию профессора и поворчать, но подобные инфодампы хорошо ложатся в характер и предысторию Виэллы. Воспринимается она как крайне образованная женщина, которая всю жизнь постигала не только магию, но и иные науки: как минимум нам давали понять, что в магических академиях занимаются не только магическими изысканиями. Ну, если я правильно восприняла текст.
– Ого! Кажется, мы нашли центр погодной аномалии, – внезапно сообщила Виэлла, заставив меня вздрогнуть повторно. – Температура по сравнению с утренним замером та же, магический фон не повышен, но по паре параметров нехарактерные отклонения… Давай-ка ближе пойдем!
А вот этот фрагмент самую малость расстроил: очень лично мне стало интересно, а по каким параметрам произошло отклонение. Разумеется, не надо ударяться в пресловутую лекцию профессора, но, по-моему, тут мог встать небольшой кусочек лора очень органично.
– Ага, держи карман шире, – теперь голос магички звучал раздосадовано, – это ж не магия, чтобы тебе и теория, и практика, логически, со схемами и причинно-следственными связями. И Иней птица. Общается мыслеобразами, и они... не то чтобы совсем непонятны, но настолько специфические, что с ними ещё разбираться и разбираться. За полдня нашего общения я поняла только то, что отношения с прежней хозяйкой были нормальные. Ну или как-то так, Иней её вспоминает в позитивном ключе, причем параллельно возникают образы неба, деревьев и вообще не пойми чего. Хорошо хоть сейчас на охоту полетел, а то я бы не выдержала, и без того голова кругом идет.
Кроме того, что такая лекция хорошо вписывается в образ Виэллы и при этом даёт глубокое представление о лорных нюансах, мне отдельно понравилось то, что в данном сеттинге фамильяры — это не говорящие человеческой речью существа. Возможно, я недостаточно много всякого читала, но из того, с чем в последнее время сталкивалась вольно или невольно, фамильяры преимущественно представили или просто как немые и будто неживые существа, просто хранящие много магической силы колдуна или колдуньи, или как активно разговаривающие на человеческом языке создания, которых автор решил наделить кошачьими хвостом и ушами.
– Характерная для гулевидных неразжимаемость хвата у хряпырей достигает максимума, – печально процитировала Виэлла учебник через несколько минут безуспешных попыток.
И снова — отличная передача бэкграунда персонажа через речь.
Пока мы не очень далеко ушли от диалогов, хотелось бы сказать ещё про кое-что. Во-вторых, мне крайне приглянулся вот этот момент:
– А мы напрямик, – характерный деловой прищур магички и взятый в рабочее положение посох означали, что неудобную стремнину мы минуем.
Здесь можно было бы начать ныть про заместительные и про то, что называть свою подругу магичкой — дурной тон, потому что ты же знаешь её имя, а кто своих друзей называет согласно профессиям, но в данном случае магичка — это притяжательное к словам "прищур" и "посох". Да даже если и нет, то я считаю занимательным то, что восприятие героини собственной подругой резко меняется, когда подруга предстаёт именно как хитрая магичка, нечто замышляющая. Вот в таких ситуациях заместительные мне симпатичны.
Во-вторых, приглянулся и этот диалог:
– И полка где-то на уровне плеча…– Дык на уровне её плеча! Выше смотри!
Но сеттинг состоит не только из слов и возможных предысторий персонажей, но из из множества других вещей. Например, местной хищной фауны наподобие хряпаря, в котором мне не хватило не только визуала (впрочем, тут можно списать на то, что героиням некогда было монстра рассматривать, а потом они были заняты его пастью), но и звуков. Как по мне, тварь, которая активно не хряпает и всячески активно странных и причудливых звуков не издаёт, хряпарём вряд ли назовут. Но, может, хряпарь просто любит хряпать пиво?
Серый в бурые разводы хряпырь соображал помедленнее, и пока что осоловело мотал лобастой башкой, не замечая нас, замерших совсем рядом.Хряпырь булькнул, всхрюкнул, свел широко расставленные лупоглазые зенки на нос и повалился набок, утянув следом меня.– На распорку поймали? Рисково! Я, Шуляк Коршунец, двадцать лет в нечистиках, а успешную реализацию пару раз только и видел, – хмыкнул старший охотник, глядя как Казим пыхтит, пытаясь выдернуть нож из треснувшей толстой кости.
Если продолжать тему нечисти, то, с одной стороны, герои спрашивают про чёрта и поминают лешего, но при этом в лоре существуют банши и ведьминские фамильяры. Не то чтобы это являлось ошибкой или каким-то нарушением, смешивать мифологии никто не мешает, но я вижу некоторую иронию в том, что леший и чёрт используются только в качестве ругательств (по крайней мере в этой части), но при этом в реальности существуют банши, в которых могут превратиться неправильно умершие ведьмы, и фамильяры этих самых ведьм.
Бодро и в динамике сделаны описания, позвольте я просто приведу некоторые из них (не все, потому что иначе объём отзыва вышел бы избыточным):
Жители Каменька пока впечатление оставляли приятное. Кумушки, растягивавшие тряпичные гирлянды между балконами двухэтажных домиков, сплетничали о вещах вполне будничных: тыквенные пироги, новое платье да внуки-шалопаи. Эти как раз побежали наперерез в соседний переулок, и оттуда раздался взрыв ликующего детского хохота и странный грохот дерева о камень, быстро удаляющийся вниз.К восьми вечера тучи доползли до города, а снежинок нападало достаточно, чтобы порывистый ветер сëк поземкой ноги, а летящей крупой – лицо. Деревья трещали от мороза, а иные птички и вовсе замертво падали с посеребренных инеем ветвей.Своего двора или конюшен здесь не имелось: на символически огороженном куске поля по соседству расположился целый лагерь, из-за которого доносилось редкое ржание и мычание, а далее начинались поля с выглядывающими из грязи озимыми и убегающий в рассвет Северный тракт.
Если описывать мороз, то таким, чтобы птички замертво падали с деревьев. И если описывать то, как улицы припорошило снегом, то через поземку, секущую ноги. И если описывать город, то через жителей, которые там есть. На самом деле, есть ещё один ну совсем полюбившийся мне фрагмент, довольно значительных размеров абзац, который целиком приводить — дурной тон, пожалуй, но он мне так понравился, что я хочу показать его и вам тоже:
Его честно пытались упорядочить, и с тех пор над головами, поперек проходов остались деревянные арки с вырезанными надписями конкретных групп товаров. Однако под ними торговали абсолютно всем подряд. Вот продают ножи, рядом точат инструмент, напротив дерут горло, предлагая хозяйкам россыпь мелких странных штуковин, в том числе и напальчник «чтоб не чикануть ножом при шинковке», через два места предлагают прекрасные бочки для засолки; на перекрестке направо – соль мешками, специи горстями, налево – палатка с вывеской «уход за вашими ногтями», дальше – кольца-брошки, безделушки из дерева и кости. Повернешь в сторону – а там пахнет чаями, духами, мазями, оп! – под ноги упали грабли и вилы, косы и лопаты – идешь в обход – предлагают рубашки, пояса плетеные, кожаные и тканые, флакончики на любой вкус и размер, гвозди и кирпич оптом, книги и орехи, башмаки и певчих птиц… По нешироким рядам между посетителей снуют продавцы с объемистыми коробами, предлагают пироги разные, с мясом, капустой, вареньем, плетенки сахарные, ватрушки творожные, коврижки медовые; навстречу шагает мужик, толкает перед собой бочонок на колесиках, кружка чая две медяшки, ячменного коффа – пять, наперерез подростки долговязые, обвешанные сладостями: колбаски из орехов и карамели, леденцы на палочках. С соседнего ряда надрываются, приглашают угоститься лучшим вином в этих краях, с другой стороны перекрикивают, мол, лучше пива возьмите, пирогом закусите…
И ведь такая динамика отлично передаёт творящееся на рынке. Тут и длинные, насыщенные перечисления (как я люблю), и сенсорная насыщенность (мы слышим крики, чувствуем чай и специи, ощущаем давление толпы), и атмосфера чистой, плотной жизни в постоянном движении, и язык с просторечиями, который идеально вписался.
В конечном счете, эта книга — не только про гаремы и не только про дорогу. Она — про находку себя посреди сущего хаоса, когда тебя выбрасывает из привычного ритма, а ты всё равно учишься держать равновесие, даже если вокруг всё усыпано льдом, граблями и гномами, матерящимися на урур-хыре; и когда нужно найти время, чтобы остановиться, подумать и в итоге всё равно решить смотреть завтра по обстоятельствам. Хотя я редко читаю такую прозу и вряд ли могу назвать себя жанрово искушённой читательницей, а потому рискую быть чрезмерно субъективной, но мне это произведение скорее понравилось. Возможно, частые просторечные выражения собьют во время прочтения (и, должна признать, мне порой тоже было тяжело через них прорываться), но нарушение читательских ожиданий того стоило.
Я, кстати, так и не сказала про первую часть названия: оно ведь не только про гаремы, но ещё и про автостоп. И есть в этом что-то: следующий попутчик может оказаться магом, унаследовавшим дар от ведьмы, бабкой с зачарованным ковшом или вообще фамильяром голубого цвета. Или просто ухающим фамильяром. Или гномом-матершинником, как пойдёт.
Вещь, как по мне, не особо стандартная. Но это и хорошо.