Рецензия на роман «Экология творчества. Как защитить писателя от критиков, читателей, писателей, внутреннего редактора и самого себя»
Российское литературоведение и литературная критика показали свою многолетнюю несостоятельность. В сети, в свободном доступе появилась книга Кристиана Бэда «Экология творчества. Как защитить писателя от критиков, читателей, писателей, внутреннего редактора и самого себя» (возможно, часть этого названия – от слова «как» и далее – следует считать подзаголовком).
На первый взгляд, несостоятельность литературоведения и появление очередной книги – никак не связаны, да и не могут быть связаны. Ничем они не объединены, кроме темы, о которой идёт речь – а именно литературы. Но позвольте, мы присмотримся к обоим явлениям чуть повнимательнее.
Литература – величественная отрасль, огромный рынок, объёмистая сфера человеческой деятельности. Она кормит многих людей, как теоретиков - от школьных учителей до сотрудников многочисленных кафедр ею «ведения», так и практиков – от последнего провинциального корректора до первого столичного редактора, не говоря уж об организаторах коммерческих литературных сайтов. Автор обсуждаемой книги – как раз «практический работник» (термин употреблён, например, Солженицыным в «Архипелаге Гулаг») среднего звена, работающий со словом (в журналистике) в Барнауле и написавший под псевдонимом несколько книг развлекательного жанра. (Например, юмористической фантастики. «Гугл» показывает 34 произведения Бэда; возможно, некоторые книги поисковик учёл несколько раз.) И вдруг этот автор, оставив привычные жанры, пытается рассмотреть в новой книге вопросы особенностей и природы литературы; вопросы, несомненно его волнующие. Вопросы, на которые он получил бы ответы в старших классах средней школы или на младших курсах вуза – если бы только кто-либо из теоретиков озаботился ввести в научный консенсус ответы на них. Но не только ответы неизвестны – даже вопросов таких ни старшеклассникам, ни студентам не задают.
Да вот, пожалуйте, пример таких вопросов – фрагмент аннотации, которая, по-видимому, должна служить изложением квинтэссенции всей работы. «Ведь творчество – это такая нежная и утончённая штука, когда воспитанные и образованные люди пылесосят друг друга в сети, как кондукторша – пьяного безбилетника в переполненном автобусе. Хочется их сразу и придушить, и защитить.
Они же – творцы Вселенных, демиурги и боги?
Почему же не могут справиться с плохоньким троллем? Почему кого-то мучает неписец, а кто-то в порыве непонятно чего сносит в полчаса все, написанные за десять лет, тексты?»
Даже с плохоньким троллем может справиться только Гэндальф (смотри или читай «Властелин колец» Толкиена) – но нет среди нас Гэндальфа. Воспитанные люди тем и отличаются, что сохраняют самообладание даже в переполненном автобусе. Мучения от «неписеца» трудно принять всерьёз, потому что от неписеца ещё никто не умер. И то, что «пылесосится в сети» - всего лишь угасшие чешуйки с хвоста литературы, если посчитать её драконом. Хочется автору одновременно придушить и защитить читателей? – милости просим! Но ведь не удаётся. Хотя агрессивный импульс тревожит.
Более сильную тревогу вызывают у меня затруднения автора при определении рассматриваемого предмета, то бишь литературы; а ещё тревожнее – вынужденное ироническое отношение автора к этому предмету. Потому вынужденное, что серьезное отношение подразумевало бы математическую точность формулировок, доказательность всех примеров и последовательную продуманность выводов. А это трудно. Такая работа необходима – и сам Кристиан Бэд об этом пишет неоднократно. Она требуется не только самому автору, но и очень многим его безвестным коллегам. Увы, сформулировать чёткие, непротиворечивые, в полном и наилучшем смысле научные положения литературоведения одному Кристиану пока не под силу. А весь громадный легион серьёзных современных российских теоретиков (или считающих себя таковыми) ни малейшей помощи ему в этом не оказывает. Потому что занимается этот легион на самом деле не литературоведением, а избранными главами истории литературы. Вот и приходится автору цитировать либо работы давние и классические, либо современные западные.
Наука не делается в одиночку. Чтобы без сарказма ответить на вопросы Кристиана, задаваемые им самому себе и окружающему миру, нужна научная школа, нужны обсуждения и размышления, нужен коллективный разум – такой же, как в современных математике, физике или философии. В известном Кристиану литературоведении не определены даже первичные понятия науки, смутно обозначены термины – и всякий раз их приходится обозначать заново. А приводимые примеры, как правило у Кристиана - яркие и запоминающиеся, грешат преувеличениями. Так, автор определяет литературу, как всё, что написано литерами (это по сути неверно), но затем резко сужает её область, приводя рекомендации, относимые только к беллетристике с персонажами (критика, драматургия, научпоп, поэзия и мемуары нервно курят в сторонке). Так, автор приводит броский пример: когда земляки покойного Василия Макаровича Шукшина узнали о его всероссийской славе, они наперебой бросились сочинять прозу – в ревнивой зависти к Шукшину. Но где же та проза? уместно было бы привести источник сведений и отсылку на публикации. И возможно, таких завидующих и при этом пишущих, среди односельчан Шукшина оказалось всё же намного меньше, чем завидующих и не пишущих ни строчки.
Увы, увы, - автор отважно выступает на защиту «писателя от критиков, читателей, писателей, внутреннего редактора и самого себя», не указывая ни опасностей, от которых следует защищать, ни способов защиты. Похоже, само существование «критиков, читателей, писателей, внутреннего редактора и самого себя» уже есть достаточный повод к защите от всего этого. Интересно, окажет ли в этом случае положительное воздействие «неписуй»?
Изложив всё это, я понял: писателя нужно активно защищать и от подобных мне рецензентов. В наше с Кристианом оправдание обязан добавить: книга всё-таки получилась удачной, невзирая на любые рецензии. Она честно и искренне говорит о проблемах, которые во время всей жизни моего поколения считались решёнными по умолчанию, но никак не решались на практике. Только благодаря этой книге я зарегистрировался на сайте АТ – лишь для того, чтобы поместить свой текст туда, где вы сейчас его читаете. Вот персональный эффект этой книжки – а это уже немало. И хотя автор утверждает, что «Экология творчества» не окончена, по моему мнению, она как книга вполне читабельна и достойна пристального обсуждения. Должен отметить также забавные иллюстрации (пиратски стянутые, конечно, из Интернета, но от этого своей забавности не теряющие).
Кристиан Бэд не боится безвестности, а потому не заслуживает её.