Рецензия на роман «Ли»
Внимание! На АТ обнаружен еще один роман, заслуживающий конкурсного топа. Роман, который – парадоксально – некоторые читатели отказываются читать со словами «книга хорошая, но слишком много насилия и секса». Соответственно, открывая «Ли», я уже подготовила себя к чему-то вроде «Ки-и-я! Кровь, кишки, распидорасило в извращенной форме». А оказалось все до безобразия пристойно. Нет, в книге действительно много смертей, особенно насильственных – наверное, поэтому автору понадобилось такое количество второстепенных героев: чтобы их смачно порешить. «Шутка», - как сказал бы очаровашка Ли. Причем смерти эти разнообразятся своими способами, начиная с традиционных, например, от рака, передоза или анафилактического шока, кончая совсем уж экзотическими – от заклинания лысой Розы или проклятия. Часть героев успешно расправляются с собой сами: падают с балкона, травятся крысиным ядом, наконец, просят отморозков с оружием себя убить. Отморозки, полные эмпатии и сострадания, просьбу, конечно, выполняют. Однако описания этого множества смертей не отличаются особой натуралистичностью. Часто собственно сам момент смерти остается за кадром – поэтому я не очень понимаю, чему тут можно ужасаться. В любом голливудском боевике массовку мочат пачками, и ничего, все смотрят и с удовольствием.
Что касается сексу, то да, он в романе есть. Но единственная жесткая натуралистическая сцена – это изнасилование пятнадцатилетней «лишенки», заканчивающееся ее смертью. И то сам акт насилия описывается всего несколькими штрихами, внимание акцентируется на том, что было до и после. То же касается детских воспоминаний Ли, который сам подвергся насилию – описывается то, что предшествует самому половому акту, дальнейшее поглощено тьмой.
Теперь к воспросу о том, зачем автору понадобилось многократно изображать жестокость: избиения, убийства, самоубийства, изнасилования. Нет, это не эпатаж, не стремление заманить читателя на «клубничку» или «остренькое». Как я уже писала, некоторых читателей обилие насилия даже оттолкнуло. Дело в том, что насилие совершенно органично вписывается в созданный автором мир, мир антиутопии. Насилие – это основная константа реальности, которая живет по принципу «цель оправдывает средства» и не ставит эту цель под сомнение.
Мир, в котором родился и живет главный героя романа, шестнадцатилетний Ли, во многом очень похож на наш. Это не наше условное будущее, а скорее альтернативная реальность, параллельная плоскость бытия, в которой люди стремятся достигнуть всеобщего благосостояния и социальной гармонии уничтожив не бедность, а... бедных. Действительно, «нет человека – нет проблемы», как гласит приписываемое Сталину изречение. Ну а если «проблемных» людей много, то и решать проблему нужно массово. Для начала – путем сегрегации, когда неимущие маргиналы, «лишенцы», насильственно изолируются от успешной части общества, путем переселения в районы, рсположенные как можно дальше от Столицы.
Когда лишенцев оказывается слишком много, потому что они – несмотря на отсутствие медицинской помощи, снабжения и социальных служб - не умирают сами достаточно быстро, кому-то умному наверху приходит в голову замечательная идея им помочь. Идея действительно гениальна в своей простоте: вместо того, чтобы задействовать государственный аппарат и карательные органы, неизвестный автор идеи идет самым легким и малозатратным путем. Общество активирует народные массы, под лозунгом «Уничтожим бедность вместе!» посылая обычных граждан на рейды в дальние районы. Рейды – это практически зачистки тех учатков, куда «народные дружинники» хотят и могут добраться на своем транспорте. «Санитары Федерации» появляются небольшими группами, врываются в халупы, где теснятся лишенцы, и творят произвол, потому что им позволено все – ведь они трудятся на благо страны. Именно в одном их таких рейдов на глазах Ли и насилуют несчастную девочку Ладу.
«Санитарам» противостоит сопротивление в лице отряда Рябова, к которому в финале романа присоединяется Ли. Однако отрядом это сборище опустившихся неудачников можно назвать только номинально. Эффективность их действий стремится к нулю, потому что рябовцы не могут предсказать, где и когда будет нанесен следующий удар по лишенцам. Ведь движение «санитаров» не управляется каким-либо центром, оно хаотично. Добровольцы действуют на свой страх и риск. Отряд Рябова, призванный защищать лишенцев, на самом деле мало чем отличается от тех, кто участвует в рейдах – это просто банда, прикрывающаяся высокой целью, так же, как «санитары» прикрываются красивыми лозунгами и гражданским долгом.
Верхушка общества, его сливки, живущие в Столице и районах вокруг нее не задается вопросами о том, как именно уничтожается бедность в Федерации. Мозг людей затуманен пропагандой, льющейся с телеэкранов, наводненных популярными ток-шоу. Насквозь постановочные передачи говорят об ужасах бедности и необходимости борьбы с ней, но методы этой борьбы намеренно замалчиваются. Тот, кто начинает сомневаться или задавать слишком много вопросов, быстро исчезает: становится жертвой «несчатных случаев» или убийств, которые сваливаются на тех же маргиналов.
В этом извращенном, насквозь ненормальном мире Ли – самый вменяемый и нормальный персонаж. Неслучайно он еще в детстве получает статус «дурачка» и неснимаемый сигнальный браслет на руку, навечно ограничивающий его в правах. Ли – самый человечный из всех героев. Да, он тоже убивает, но его мотивы иные. Ли сохраняет способность к сочувствию, сопереживанию, жалости и милосердию. Его проблемы с социализацией и эмоциональной сферой происходят из раннего опыта сексуального насилия, о котором так и не узнали родители, и от последовательной изоляции, которой подвергает его общество.
Выбрав главным героем романа именно Ли, автор идет по пути Вольтера, глазами «простодушного» героя пытавшегося показать пороки современного ему общества. Ли – тоже «простодушный», «естественный человек» Руссо. Он обладает чистым, незамутненным взглядом на мир, а главное – он имеет достаточно смелости, чтобы смотреть, не отводя глаз, и реагировать на то, что видит. К тому же Ли безоговорочно честен с собой и с другими, из-за чего порой кажется людям жестоким.
Повествование с фокалом Ли ведется попеременно то от первого, то от третьего лица, и переход между повествовательными формами в тексте романа практически не заметен.
Я уже упомянула о том, что в книге читатель встречается с множеством второстепенных героев. Часто эти герои кажутся совершенно не связанными между собой, но в последствии оказывается, что все они так или иначе пересекаются с главным действующим лицом – Ли. Например, Инна, филолог, работающая экстрасенсом, которая появляется во второй главе, оказывается женой того самого Касацкого, который участвовал в рейде вместе с Ли в начале книги. В более поздних главах мы также встречаемся с женой и детьми Охмана, третьего участника рейда. Можно сказать, что роман следует принципу фильмов Квентина Тарантино, у которого разрозненные, казалось бы, совершенно не связанные между собой персонажи и эпизоды оказываются постепенно нанизанными, как бусины, на одну сюжетообразующую нить. Вот только роман «Ли» - это скорее не нитка с бусами, а пересекающиеся, заходящие друг на друга круги, вызванные падением камня в воду.
Главный герой, Ли, для меня – это такой плоский голыш, запущенный мастерски авторской рукой. Вот с ним что-то случается, камешек касается водной поверхности, и по ней расходятся волны, задевающие жизни других людей, меняющие их. Вот Ли снова задевает поверхность, по ней идут новые круги, перекрещиваясь с предыдущими, и в жизни людей вокруг него снова что-то меняется. В конце концов некоторые волны становятся настолько разрушительными, что люди, которым Ли был дорог, или которые были дороги ему погибают: Алиса, его социокорректор и любовница, выбрасывается с балкона, поняв, что лучшего, чем Ли, в ее жизни уже не будет. Тина, которой Ли отказывает в любви, так же, как и Алисе, топится в болоте (кстати, очевидная игра слов: Тина топится в болоте). И наконец Сардара, единственного человека, к которому Ли испытывает настоящие чувства, убивают в тюремном изоляторе.
Ли знает только о смерти Тины, поскольку сам находит ее тело. Но в видении, навеянном наркотическим трансом, герою является рыжая Беллочка (ага, белочка к нему пришла) – совмещение образов трех дорогих ему людей. Так Ли понимает, что Алиса и Сардар отправились или вот-вот отправятся туда же, куда ушла Тина.
Вообще в романе довольно много мистики, хотя и она странная, причудливо переплетенная с рациональной реальностью. Здесь есть магия, но очень приземленная, прикладная, не требующая никаких особых умений или навыков. Инна с легкостью проклинает своего мужа, обрекая его на мучительную смерть от голода, хотя сама в магию даже не верит, считая ее шарлатанством. Лишенка Роза своим заклинанием заставляет тело «санитара» Охмана, уже убитого Ли, распасться на части. Вера, резчица по камню, создает кольца-обереги, способные спасти человека от рака и других напастей. Молодой волшебник Чечура предсказывает Алисе ее будущее, всего лишь пожав ей руку.
К тому же в мире Ли присутствуют сверхъестественные силы: это загадочные «советчицы», которых никто не видит, но с которыми может общаться медиум Тина; и не менее загадочные наблюдатели Аларам и Кьяр, которые большую часть действия романа лежат в палатке в виде «овощей». Путь Ли, его истинный путь, в поисках которого герой и скитается по дальним районам, неразрывно связан со сверхъестественным. Скачки плоского камушка-Ли по поверхности реальности заканчиваются не уходом в глубину с последним «плоп!», а восхождением. Отталкиваясь от бытия, через понимание этого бытия и своего места в нем, через жалость и сострадание к изуродованному миру Ли уходит по ступенькам вверх, в неведомое – туда, где находятся невидимые людям советчицы.
Предыдущий рецензент высказал свои сомнения в том, что в романе вообще есть сюжет. Как я постаралась показать выше, он есть, просто его построение не линейное. Связующая нить сюжета – поиск Ли своего истинного пути. Однако этот поиск проходит на широком экране, показывающем жизнь общества, породившего и исторгшего из себя такого героя. Широкоформатность текста достигается частой сменой перспектив и точек зрения, когда автор, переходя от одного фокала к другому, охватывает самые разные слои общества, от номенклатуры до лишенцев, от работников телевидения до активистов, от людей среднего и зрелого возраста до молодежи и школьников.
Показательно, что роман заканчивается еще одним убийством, но уже не человека, а кота, обнаруженного активистами в изоляторе Сардара. Мучения животного, раненого Геной, лидером активистов, вызывают у молодых людей большее осуждение и возмущение, чем убийство заключенного, свидетелями и соучастниками которого они только что были. Ничего не напоминает?
Я прочитала «Ли» как роман о нас, о нас с вами и современном обществе, только утрированных и доведенных в некоторых чертах до абсурда. В книге вообще ощущается отчетливый налет абсурдизма, а по стилю, смешивающему трагическое с комическим и фарсовым, она мне напомнила «Голый год» Бориса Пильняка. Еще раз призываю читать этот роман, отбросив ханжеское «ой, я не могу, там кровь», и голосовать за него, если у кого-то еще остался свободный голос.