Пишу... пописываю.
25 286
104 045
1 508 046
4 561 594
Заходил
Том 1: https://author.today/work/501997
Очнулся — снег чёрный, тела на площади, вороны рвут плоть…
Рязань сожжена. Татарва ушла, но их псы-кипчаки добирают уцелевших. А рядом ребёнок с белыми волосами зовёт меня по имени. Говорит, я — ратник Ратмир, что обещал защитить его родных.
Я? Вчера я жил в совсем иной эпохе. Сегодня — голый среди мёртвых, но с чужим телом и чужой памятью.
Что делать?
Ответ один. Русские не плачут, русские бьются.
Я поднял меч, собрал вокруг себя тех, кто уцелел, и впервые понял — моё время теперь здесь. Татары думают, что Русь уже покорена.
Они ошибаются.
Я здесь не для того, чтобы умереть вместе с Рязанью. Я здесь, чтобы начать освободительную войну.
Очнулся — снег чёрный, тела на площади, вороны рвут плоть…
Рязань сожжена. Татарва ушла, но их псы-кипчаки добирают уцелевших. А рядом ребёнок с белыми волосами зовёт меня по имени. Говорит, я — ратник Ратмир, что обещал защитить его родных.
Я? Вчера я жил в совсем иной эпохе. Сегодня — голый среди мёртвых, но с чужим телом и чужой памятью.
Что делать?
Ответ один. Русские не плачут, русские бьются.
Я поднял меч, собрал вокруг себя тех, кто уцелел, и впервые понял — моё время теперь здесь. Татары думают, что Русь уже покорена.
Они ошибаются.
Я здесь не для того, чтобы умереть вместе с Рязанью. Я здесь, чтобы начать освободительную войну.
Матёрый, но правильный авторитет из девяностых погибает. Его сознание переносится в наше время, в тело обычного школьного физрука. Завуч трясет отчётность, родители собачатся в чатах, а «дети» залипают в телефонах и качают права.
Но он не привык прогибаться. Только вместо пистолета у него свисток, а вместо верных братков — старшеклассники-недотёпы, которые и отжаться толком не умеют. А еще впереди — областная олимпиада, и если школа ее не выиграет, то ее грозятся закрыть.
Но он не привык прогибаться. Только вместо пистолета у него свисток, а вместо верных братков — старшеклассники-недотёпы, которые и отжаться толком не умеют. А еще впереди — областная олимпиада, и если школа ее не выиграет, то ее грозятся закрыть.
ПЕРВЫЙ ТОМ ЗДЕСЬ: https://author.today/work/492721
Матёрый, но правильный авторитет из девяностых погибает. Его сознание переносится в наше время, в тело обычного школьного физрука. Завуч трясет отчётность, родители собачатся в чатах, а «дети» залипают в телефонах и качают права.
Но он не привык прогибаться. Только вместо пистолета у него свисток, а вместо верных братков — старшеклассники-недотёпы, которые и отжаться толком не умеют. А еще впереди — областная олимпиада, и если школа ее не выиграет, то ее грозятся закрыть.
Матёрый, но правильный авторитет из девяностых погибает. Его сознание переносится в наше время, в тело обычного школьного физрука. Завуч трясет отчётность, родители собачатся в чатах, а «дети» залипают в телефонах и качают права.
Но он не привык прогибаться. Только вместо пистолета у него свисток, а вместо верных братков — старшеклассники-недотёпы, которые и отжаться толком не умеют. А еще впереди — областная олимпиада, и если школа ее не выиграет, то ее грозятся закрыть.
ПЕРВЫЙ ТОМ ЗДЕСЬ: https://author.today/work/492721
Матёрый, но правильный авторитет из девяностых погибает. Его сознание переносится в наше время, в тело обычного школьного физрука. Завуч трясет отчётность, родители собачатся в чатах, а «дети» залипают в телефонах и качают права.
Но он не привык прогибаться. Только вместо пистолета у него свисток, а вместо верных братков — старшеклассники-недотёпы, которые и отжаться толком не умеют. А еще впереди — областная олимпиада, и если школа ее не выиграет, то ее грозятся закрыть.
Матёрый, но правильный авторитет из девяностых погибает. Его сознание переносится в наше время, в тело обычного школьного физрука. Завуч трясет отчётность, родители собачатся в чатах, а «дети» залипают в телефонах и качают права.
Но он не привык прогибаться. Только вместо пистолета у него свисток, а вместо верных братков — старшеклассники-недотёпы, которые и отжаться толком не умеют. А еще впереди — областная олимпиада, и если школа ее не выиграет, то ее грозятся закрыть.
Очнулся — снег чёрный, тела на площади, вороны рвут плоть…
Рязань сожжена. Татарва ушла, но их псы-кипчаки добирают уцелевших. А рядом ребёнок с белыми волосами зовёт меня по имени. Говорит, я — ратник Ратмир, что обещал защитить его родных.
Я? Вчера я жил в совсем иной эпохе. Сегодня — голый среди мёртвых, но с чужим телом и чужой памятью.
Что делать?
Ответ один. Русские не плачут, русские бьются.
Я поднял меч, собрал вокруг себя тех, кто уцелел, и впервые понял — моё время теперь здесь. Татары думают, что Русь уже покорена.
Они ошибаются.
Я здесь не для того, чтобы умереть вместе с Рязанью. Я здесь, чтобы начать освободительную войну.
Рязань сожжена. Татарва ушла, но их псы-кипчаки добирают уцелевших. А рядом ребёнок с белыми волосами зовёт меня по имени. Говорит, я — ратник Ратмир, что обещал защитить его родных.
Я? Вчера я жил в совсем иной эпохе. Сегодня — голый среди мёртвых, но с чужим телом и чужой памятью.
Что делать?
Ответ один. Русские не плачут, русские бьются.
Я поднял меч, собрал вокруг себя тех, кто уцелел, и впервые понял — моё время теперь здесь. Татары думают, что Русь уже покорена.
Они ошибаются.
Я здесь не для того, чтобы умереть вместе с Рязанью. Я здесь, чтобы начать освободительную войну.
Вчера я был архимагом, сегодня проснулся в теле вора.
Первая ночь в Петербурге — и охота уже началась.
За мной идут безликие убийцы и князья, жадные до власти. Им нужен город, а вместе с ним и сила, что скрыта здесь. Но я знаю её лучше всех: в моих руках память архимага и тело, привыкшее к улицам.
Чтобы выжить, я должен вернуть утраченную мощь и решить — защищать Петербург от чужой власти или самому подчинить его своей. Ошибки здесь не прощают.
Первая ночь в Петербурге — и охота уже началась.
За мной идут безликие убийцы и князья, жадные до власти. Им нужен город, а вместе с ним и сила, что скрыта здесь. Но я знаю её лучше всех: в моих руках память архимага и тело, привыкшее к улицам.
Чтобы выжить, я должен вернуть утраченную мощь и решить — защищать Петербург от чужой власти или самому подчинить его своей. Ошибки здесь не прощают.
Боксёр из 90-х очнулся на конференции по поп-ММА. Тут бойцы с маникюром и продюсерами. Его принимают за…
— Мага! Мага тормози! Ты же профессионал! — крик сбоку разрывает тишину.
Сзади, вцепившись, как клещ, какого-то парня душит бородатая туша в капюшоне, повиснув рюкзаком.
Пошла жара!
— Мага! Мага тормози! Ты же профессионал! — крик сбоку разрывает тишину.
Сзади, вцепившись, как клещ, какого-то парня душит бородатая туша в капюшоне, повиснув рюкзаком.
Пошла жара!
Очнулся — кровь на лице, палуба дрожит, пушки молчат. Французы на горизонте.
На фрегате паника. Капитан-француз приказывает сдаться.
А я? Я ветеран. Прошел Великую Отечественную. И у меня один принцип: РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ.
Теперь я в 1730-х. Успел поднять бунт на корабле, сохранить честь флага и попасть под военный трибунал.
Но я не сломаюсь.
Бирон, Анна Иоанновна, тайная канцелярия? Пусть приходят.
Я здесь не для того, чтобы вписаться в историю.
Я здесь, чтобы ее переписать.
А я? Я ветеран. Прошел Великую Отечественную. И у меня один принцип: РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ.
Теперь я в 1730-х. Успел поднять бунт на корабле, сохранить честь флага и попасть под военный трибунал.
Но я не сломаюсь.
Бирон, Анна Иоанновна, тайная канцелярия? Пусть приходят.
Я здесь не для того, чтобы вписаться в историю.
Я здесь, чтобы ее переписать.
Я верил в будущее своей страны, Россия менялась на глазах. Закончил президентскую программу, и горел желанием развивать новые земли. Но погиб в конфликте с предателями, для кого слово Родина – пустой звук и распил бюджетов.
И по грехам их да воздастся! Где это я так нагрешил, что попал в 19 век, в тело морального подонка, проигравшегося в карты помещика. Мое имение заложено в банке, в доме трещину прикрывает картина с обнаженной барышней, и как к себе домой приходят бандиты! Ах да, маман укатила в Петербург, забрав все деньги, что были. Всё? Нет, он, то есть уже я, бал всему обществу обещал…
— Барин! Там опять эти нелюди угрожают расправой! — слышу дрожащий голос управляющего.
— Иду, иду, Емелька, — со вздохом беру пистолет с тумбочки.
Что ж, где наша не пропадала! Россия-матушка, встречай своего сына!
И по грехам их да воздастся! Где это я так нагрешил, что попал в 19 век, в тело морального подонка, проигравшегося в карты помещика. Мое имение заложено в банке, в доме трещину прикрывает картина с обнаженной барышней, и как к себе домой приходят бандиты! Ах да, маман укатила в Петербург, забрав все деньги, что были. Всё? Нет, он, то есть уже я, бал всему обществу обещал…
— Барин! Там опять эти нелюди угрожают расправой! — слышу дрожащий голос управляющего.
— Иду, иду, Емелька, — со вздохом беру пистолет с тумбочки.
Что ж, где наша не пропадала! Россия-матушка, встречай своего сына!
Я попал в прошлое и оказался на Руси в сложнейшее время. На дворе середина XII века, князья воюют помеж собой, обильно сдабривая Землю-матушку русской кровью. Брат идет на брата на потеху и усладу вражинам заморским.
Нет, не гоже Русь изнутри терзать! Не зря меня судьба сюда забросила - мне и наряд держать.
А что князья? Как говорится, не хотят - заставим, не умеют - научим. Степняков и германцев это тоже касается. А еще Византия живет в своем быстро затухающем величии, уступая место молодым европейским хищникам. Вот только я младший ратник и отроду мне 16 годков. Сладится ли сделать Русскую Землю сильнее, чтобы выстоять перед всеми напастями? Коли хотеть и делать, все получится.
Нет, не гоже Русь изнутри терзать! Не зря меня судьба сюда забросила - мне и наряд держать.
А что князья? Как говорится, не хотят - заставим, не умеют - научим. Степняков и германцев это тоже касается. А еще Византия живет в своем быстро затухающем величии, уступая место молодым европейским хищникам. Вот только я младший ратник и отроду мне 16 годков. Сладится ли сделать Русскую Землю сильнее, чтобы выстоять перед всеми напастями? Коли хотеть и делать, все получится.
Больше сорока лет я отпахал на заводе, пока несчастный случай на производстве не забрал мою жизнь. Но я не умер – мое сознание перенеслось в прошлое. На дворе семидесятые, СССР в самом расцвете, а я молодой пацан – ученик на советском оборонном предприятии.
Здесь все так знакомо и кажется родным… Вот только я прекрасно помню, что мой родной завод пошел с молотка после катастрофы, унесшей много жизней.
Могу ли я спасти людей? А завод?
Я сделаю все, чтобы изменить судьбу. А пока что мой наставник и мастер дивятся моим навыкам, ведь я знаю намного больше обычного выпускника ПТУ…
Здесь все так знакомо и кажется родным… Вот только я прекрасно помню, что мой родной завод пошел с молотка после катастрофы, унесшей много жизней.
Могу ли я спасти людей? А завод?
Я сделаю все, чтобы изменить судьбу. А пока что мой наставник и мастер дивятся моим навыкам, ведь я знаю намного больше обычного выпускника ПТУ…
Я был успешным предпринимателем, но погиб от рук конкурентов. Судьба подкинула подлянку – я не отправился «на покой», а попал в прошлое. Душа вселилась в выпускника пединститута. На дворе 1980 год, а я простой физрук в советской школе, который должен отработать целых три года по распределению.
Биологичка положила на меня глаз, завуч решила сжить со свету, а директор-фронтовик повесил на меня классное руководство. Где я и где педагогика?! Ничего, прорвемся…
Вот только класс мне достался экспериментальный – из хулиганов и второгодников, а на носу городская спартакиада. Как из малолетних мерзавцев сколотить команду?
Биологичка положила на меня глаз, завуч решила сжить со свету, а директор-фронтовик повесил на меня классное руководство. Где я и где педагогика?! Ничего, прорвемся…
Вот только класс мне достался экспериментальный – из хулиганов и второгодников, а на носу городская спартакиада. Как из малолетних мерзавцев сколотить команду?
Пожилой тренер по боксу трагически погибает. Судьба дает ему второй шанс прожить жизнь заново. Он оказывается подростком в далеком 1976-м году.
СССР в самом расцвете, страна готовится к своему главному спортивному событию за всю историю.
Как осуществить свою мечту, и выступить на Олимпиаде-80? В прошлой жизни не получилось, но теперь он готов взять реванш и сделать все правильно. Только тело ему досталось хлипкое и совсем не боксерское. Он единственный шахматист-подросток в спортивном детском лагере. А шахматистов там не очень уважают…
СССР в самом расцвете, страна готовится к своему главному спортивному событию за всю историю.
Как осуществить свою мечту, и выступить на Олимпиаде-80? В прошлой жизни не получилось, но теперь он готов взять реванш и сделать все правильно. Только тело ему досталось хлипкое и совсем не боксерское. Он единственный шахматист-подросток в спортивном детском лагере. А шахматистов там не очень уважают…
ВТОРОЙ ТОМ ТУТ: https://author.today/work/294631
90-е забрали у него все – деньги, близких и спортивную карьеру. Взлет закончился травмой и жутким падением. Те, кто превозносил – отвернулись. Те, кто любил - ненавидят. Остались только честь, внутренний стержень и вера, что ты чего-то еще стоишь.
Но судьба дает ему второй шанс, после нелепой смерти сознание бойца переносится в 1993-й год в тело обычного работяги. Зарплату платят раскладушками, общагу приватизировали и просят на выход. Его снова хотят растоптать. Но боец не намерен сдаваться и хочет взять у девяностых все то, чего когда-то лишился. Выход один - участвовать в боях без правил. Вот только тело ему досталось хлипкое...
90-е забрали у него все – деньги, близких и спортивную карьеру. Взлет закончился травмой и жутким падением. Те, кто превозносил – отвернулись. Те, кто любил - ненавидят. Остались только честь, внутренний стержень и вера, что ты чего-то еще стоишь.
Но судьба дает ему второй шанс, после нелепой смерти сознание бойца переносится в 1993-й год в тело обычного работяги. Зарплату платят раскладушками, общагу приватизировали и просят на выход. Его снова хотят растоптать. Но боец не намерен сдаваться и хочет взять у девяностых все то, чего когда-то лишился. Выход один - участвовать в боях без правил. Вот только тело ему досталось хлипкое...
Нелепая смерть на ринге в шаге от подписания в лучшую бойцовскую лигу мира.
Тяжеловес с рекордом «17-0» попадает в тело школьника-толстяка - Сашки Пельмененко по прозвищу Пельмень.
Идет 1991 год, лето.
Путь чемпиона начинается заново...
Вторая часть - https://author.today/work/242931
Тяжеловес с рекордом «17-0» попадает в тело школьника-толстяка - Сашки Пельмененко по прозвищу Пельмень.
Идет 1991 год, лето.
Путь чемпиона начинается заново...
Вторая часть - https://author.today/work/242931
Я прикрывал отход своей группы и погиб. Но небесная канцелярия решила: рано мне на покой. И вот я в 1984-м! Снова молод и полон сил. Но вместо автомата у меня фотоаппарат «Зенит» и блокнот с ручкой. Теперь моё оружие – слово.
Первое задание: Ближний Восток!
И только одно по-настоящему не изменилось: я снова на передовой!
Первое задание: Ближний Восток!
И только одно по-настоящему не изменилось: я снова на передовой!
Древний Рим. Отгремели Гражданские войны. Диктатор Сулла издает эдикт о проскрипциях с фамилиями врагов Республики. В Риме начинается резня. Под корень вырезают сторонников Мария и всех сочувствующих.
В теле знатного патриция, внесенного в «списки смерти», оказывается наш современник.
В теле знатного патриция, внесенного в «списки смерти», оказывается наш современник.
Наш современник всю жизнь ненавидел коммунистов за то, что те в 1930-х репрессировали его родителей. На смертном одре отца, он дал клятву отомстить ненавистному режиму. Под конец длинной и насыщенной жизни, начавшейся с «подвальной качалки» и закончившейся мощной бизнес-империей, он жалел только об одном. О том, что обещание данное отцу осталось невыполненным. Как отомстить тем, кого уже нет?
И судьба предоставила ему шанс поквитаться. В момент смерти сознание нашего современника перемешается в голову Александра Дмитриевича Протопопова, последнего и самого ненавистного министра внутренних дел за всю историю Российской Империии. Министра, сделавшего свержение самодержавие возможным.
Идёт январь 1917.
Канун событий революционного февраля.
Близится отречение Николая II.
Меньше года остаётся до позорного расстрела самого господина Протопопова.
Что предпримет обновлённый министр?
Сумеет ли сдержать данную отцу клятву и не допустить падения Империи?
И судьба предоставила ему шанс поквитаться. В момент смерти сознание нашего современника перемешается в голову Александра Дмитриевича Протопопова, последнего и самого ненавистного министра внутренних дел за всю историю Российской Империии. Министра, сделавшего свержение самодержавие возможным.
Идёт январь 1917.
Канун событий революционного февраля.
Близится отречение Николая II.
Меньше года остаётся до позорного расстрела самого господина Протопопова.
Что предпримет обновлённый министр?
Сумеет ли сдержать данную отцу клятву и не допустить падения Империи?
Прихожу в себя в чужом теле — вокруг крики, на руках чья-то кровь. Передо мной мажор насилует девушку, уверенный, что связи отца спасут его от наказания. Как же знакомо…
— С дороги, мразь! — бью ублюдка ногой в лицо.
Только я уже не в 21 веке, а в теле стрельца, на дворе 1682 год. Москва бурлит и готова взорваться бунтом — лучше не придумаешь.
В прошлой жизни влиятельный мерзавец убил мою семью. Откупился от правосудия, избежал наказания. Я устроил самосуд, погиб и получил второй шанс. На этот раз я не допущу, чтобы деньги и власть спасали преступников.
Мой принцип прост: неприкасаемых больше нет. Если для справедливости потребуется поднять стрелецкий бунт — я возглавлю его. Если понадобится снести трон — я не стану колебаться.
Пётр Первый ещё мальчишка. Но я стану его наставником и воспитаю царя, который навсегда избавит Россию от коррупции и беззакония.
Или погибну снова — но теперь уже не зря.
— С дороги, мразь! — бью ублюдка ногой в лицо.
Только я уже не в 21 веке, а в теле стрельца, на дворе 1682 год. Москва бурлит и готова взорваться бунтом — лучше не придумаешь.
В прошлой жизни влиятельный мерзавец убил мою семью. Откупился от правосудия, избежал наказания. Я устроил самосуд, погиб и получил второй шанс. На этот раз я не допущу, чтобы деньги и власть спасали преступников.
Мой принцип прост: неприкасаемых больше нет. Если для справедливости потребуется поднять стрелецкий бунт — я возглавлю его. Если понадобится снести трон — я не стану колебаться.
Пётр Первый ещё мальчишка. Но я стану его наставником и воспитаю царя, который навсегда избавит Россию от коррупции и беззакония.
Или погибну снова — но теперь уже не зря.
Куда я попал?
Кто этот истеричный китаец? Почему он так орёт, будто я ему что-то должен?
Стоп, я теперь и китайский понимаю?! Где тут зеркало...
*****
Это витало в воздухе долгие годы, чтоб начать стремительно осуществляться теперь, когда тебе пятьдесят.
Казалось, всё налажено, до выхода на пенсию подать рукой - увы. Потому что крупные компании Гонконга стремительно национализируются людьми из столицы, те расставляют в бизнесе своих.
А ты... больше не нужен. И пенсии не будет, поскольку ты вышвырнут с территории в прямом смысле новыми секьюрити.
Старых хозяев на государство меняют целые корпорации. Новые времена, иные политики.
Хорошо, дети уехали в Пекин и там устроились. Или не очень хорошо? Поскольку ты с ними теперь словно чужой?
Возраст, возраст, возраст. Однако и в пятьдесят, если захотеть, можно многое. Даже с ноля. Даже когда из чужого прошлого в твою попаданческую жизнь тянутся очень непростые хвосты этого самого прошлого, "спасибо" предшественнику
Кто этот истеричный китаец? Почему он так орёт, будто я ему что-то должен?
Стоп, я теперь и китайский понимаю?! Где тут зеркало...
*****
Это витало в воздухе долгие годы, чтоб начать стремительно осуществляться теперь, когда тебе пятьдесят.
Казалось, всё налажено, до выхода на пенсию подать рукой - увы. Потому что крупные компании Гонконга стремительно национализируются людьми из столицы, те расставляют в бизнесе своих.
А ты... больше не нужен. И пенсии не будет, поскольку ты вышвырнут с территории в прямом смысле новыми секьюрити.
Старых хозяев на государство меняют целые корпорации. Новые времена, иные политики.
Хорошо, дети уехали в Пекин и там устроились. Или не очень хорошо? Поскольку ты с ними теперь словно чужой?
Возраст, возраст, возраст. Однако и в пятьдесят, если захотеть, можно многое. Даже с ноля. Даже когда из чужого прошлого в твою попаданческую жизнь тянутся очень непростые хвосты этого самого прошлого, "спасибо" предшественнику
Стареющий писатель тихо доживает свой век на задворках жизни. Когда-то он блистал на бумаге, а теперь всеми забыт. Но судьба дает ему шанс начать все сначала. Он попадает в прошлое, а на дворе 1975 г. Он вчерашний ПТУ-шник, снова молод и полон сил.
Кто сказал, что в СССР все равны? Писатели в Союзе в большом почете, им достаются слава, деньги и признание. Герой не намерен прозябать на заводе, ведь он знает, как пробиться на Олимп советской литературы.
Вот только молодого паренька литературное сообщество пока всерьез не воспринимает. А зря...
Кто сказал, что в СССР все равны? Писатели в Союзе в большом почете, им достаются слава, деньги и признание. Герой не намерен прозябать на заводе, ведь он знает, как пробиться на Олимп советской литературы.
Вот только молодого паренька литературное сообщество пока всерьез не воспринимает. А зря...
Мечтаешь о красивом футболе? Забудь, Иван Сергеевич, большой спорт полностью контролируется, здесь нет места воображению. Не согласен? Ты уволен, чертов пенсионер!
И как дальше, когда без футбола нет огня, счастья нет? Не стало денег - ушла жена, друзья отвернулись, жизнь превратилась в медленное угасание. А потом в подворотне бывший воспитанник – ножом под ребра! И самой жизни тоже не стало.
Но, видимо, есть футбольный бог, для которого главное – игра, а не нажива. Иван получил шанс все исправить. Его сознание перенеслось в тело молодого футболиста. На дворе 1989 год, он бежит по полю, трибуны скандируют: «Вперед, Спартак!» Но травма выводит его из игры. Теперь он снова тренер, но сделается все по-другому. Кто сказал, что судьбу не изменить? Свисток и матч длиною в жизнь начался…
И как дальше, когда без футбола нет огня, счастья нет? Не стало денег - ушла жена, друзья отвернулись, жизнь превратилась в медленное угасание. А потом в подворотне бывший воспитанник – ножом под ребра! И самой жизни тоже не стало.
Но, видимо, есть футбольный бог, для которого главное – игра, а не нажива. Иван получил шанс все исправить. Его сознание перенеслось в тело молодого футболиста. На дворе 1989 год, он бежит по полю, трибуны скандируют: «Вперед, Спартак!» Но травма выводит его из игры. Теперь он снова тренер, но сделается все по-другому. Кто сказал, что судьбу не изменить? Свисток и матч длиною в жизнь начался…
Я погиб, а мое сознание перенеслось в прошлое. На дворе 1978-й год, СССР в самом расцвете. Страна празднует 60-летие комсомола, запускает в космос Союз-28, вовсю идет подготовка к Олимпиаде-80, а я семнадцатилетний абитуриент.
Впереди вступительные экзамены и жизнь в общаге. А не начать ли с чистого листа? Встречай меня, студенческая жизнь!
Но оказалось, что поступить в советский институт не так-то просто. А с одним из преподов я закусился еще на вступительных…
Впереди вступительные экзамены и жизнь в общаге. А не начать ли с чистого листа? Встречай меня, студенческая жизнь!
Но оказалось, что поступить в советский институт не так-то просто. А с одним из преподов я закусился еще на вступительных…
ПЕРВЫЙ ТОМ: https://author.today/work/455024
Очнулся — кровь на лице, палуба дрожит, пушки молчат. Французы на горизонте. На фрегате паника. Капитан-француз приказывает сдаться.
А я? Я ветеран. Прошел Великую Отечественную. И у меня один принцип: РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ.
Теперь я в 1730-х. Успел поднять бунт на корабле, сохранить честь флага и попасть под военный трибунал.
Но я не сломаюсь.
Бирон, Анна Иоанновна, тайная канцелярия? Пусть приходят.
Я здесь не для того, чтобы вписаться в историю.
Очнулся — кровь на лице, палуба дрожит, пушки молчат. Французы на горизонте. На фрегате паника. Капитан-француз приказывает сдаться.
А я? Я ветеран. Прошел Великую Отечественную. И у меня один принцип: РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ.
Теперь я в 1730-х. Успел поднять бунт на корабле, сохранить честь флага и попасть под военный трибунал.
Но я не сломаюсь.
Бирон, Анна Иоанновна, тайная канцелярия? Пусть приходят.
Я здесь не для того, чтобы вписаться в историю.
ПЕРВЫЙ ТОМ: https://author.today/work/455024
Очнулся — кровь на лице, палуба дрожит, пушки молчат. Французы на горизонте. На фрегате паника. Капитан-француз приказывает сдаться.
А я? Я ветеран. Прошел Великую Отечественную. И у меня один принцип: РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ.
Теперь я в 1730-х. Успел поднять бунт на корабле, сохранить честь флага и попасть под военный трибунал.
Но я не сломаюсь.
Бирон, Анна Иоанновна, тайная канцелярия? Пусть приходят.
Я здесь не для того, чтобы вписаться в историю.
Я здесь, чтобы ее переписать.
Очнулся — кровь на лице, палуба дрожит, пушки молчат. Французы на горизонте. На фрегате паника. Капитан-француз приказывает сдаться.
А я? Я ветеран. Прошел Великую Отечественную. И у меня один принцип: РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ.
Теперь я в 1730-х. Успел поднять бунт на корабле, сохранить честь флага и попасть под военный трибунал.
Но я не сломаюсь.
Бирон, Анна Иоанновна, тайная канцелярия? Пусть приходят.
Я здесь не для того, чтобы вписаться в историю.
Я здесь, чтобы ее переписать.
ПЕРВЫЙ ТОМ: https://author.today/work/455024
Очнулся — кровь на лице, палуба дрожит, пушки молчат. Французы на горизонте. На фрегате паника. Капитан-француз приказывает сдаться.
А я? Я ветеран. Прошел Великую Отечественную. И у меня один принцип: РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ.
Теперь я в 1730-х. Успел поднять бунт на корабле, сохранить честь флага и попасть под военный трибунал.
Но я не сломаюсь.
Бирон, Анна Иоанновна, тайная канцелярия? Пусть приходят.
Я здесь не для того, чтобы вписаться в историю.
Я здесь, чтобы ее переписать.
Очнулся — кровь на лице, палуба дрожит, пушки молчат. Французы на горизонте. На фрегате паника. Капитан-француз приказывает сдаться.
А я? Я ветеран. Прошел Великую Отечественную. И у меня один принцип: РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ.
Теперь я в 1730-х. Успел поднять бунт на корабле, сохранить честь флага и попасть под военный трибунал.
Но я не сломаюсь.
Бирон, Анна Иоанновна, тайная канцелярия? Пусть приходят.
Я здесь не для того, чтобы вписаться в историю.
Я здесь, чтобы ее переписать.
ПЕРВЫЙ ТОМ: https://author.today/work/459611
Боксёр из 90-х очнулся на конференции по поп-ММА. Тут бойцы с маникюром и продюсерами. Его принимают за…
— Мага! Мага тормози! Ты же профессионал! — крик сбоку разрывает тишину.
Сзади, вцепившись, как клещ, какого-то парня душит бородатая туша в капюшоне, повиснув рюкзаком.
Пошла жара!
Боксёр из 90-х очнулся на конференции по поп-ММА. Тут бойцы с маникюром и продюсерами. Его принимают за…
— Мага! Мага тормози! Ты же профессионал! — крик сбоку разрывает тишину.
Сзади, вцепившись, как клещ, какого-то парня душит бородатая туша в капюшоне, повиснув рюкзаком.
Пошла жара!
ПЕРВЫЙ ТОМ ЗДЕСЬ: https://author.today/work/475541
Прихожу в себя в чужом теле — вокруг крики, на руках чья-то кровь. Передо мной мажор насилует девушку, уверенный, что связи отца спасут его от наказания. Как же знакомо…
— С дороги, мразь! — бью ублюдка ногой в лицо.
Только я уже не в 21 веке, а в теле стрельца, на дворе 1682 год. Москва бурлит и готова взорваться бунтом — лучше не придумаешь.
В прошлой жизни влиятельный мерзавец убил мою семью. Откупился от правосудия, избежал наказания. Я устроил самосуд, погиб и получил второй шанс. На этот раз я не допущу, чтобы деньги и власть спасали преступников.
Мой принцип прост: неприкасаемых больше нет. Если для справедливости потребуется поднять стрелецкий бунт — я возглавлю его. Если понадобится снести трон — я не стану колебаться.
Пётр Первый ещё мальчишка. Но я стану его наставником и воспитаю царя, который навсегда избавит Россию от коррупции и беззакония.
Или погибну снова — но теперь уже не зря.
Прихожу в себя в чужом теле — вокруг крики, на руках чья-то кровь. Передо мной мажор насилует девушку, уверенный, что связи отца спасут его от наказания. Как же знакомо…
— С дороги, мразь! — бью ублюдка ногой в лицо.
Только я уже не в 21 веке, а в теле стрельца, на дворе 1682 год. Москва бурлит и готова взорваться бунтом — лучше не придумаешь.
В прошлой жизни влиятельный мерзавец убил мою семью. Откупился от правосудия, избежал наказания. Я устроил самосуд, погиб и получил второй шанс. На этот раз я не допущу, чтобы деньги и власть спасали преступников.
Мой принцип прост: неприкасаемых больше нет. Если для справедливости потребуется поднять стрелецкий бунт — я возглавлю его. Если понадобится снести трон — я не стану колебаться.
Пётр Первый ещё мальчишка. Но я стану его наставником и воспитаю царя, который навсегда избавит Россию от коррупции и беззакония.
Или погибну снова — но теперь уже не зря.
ПЕРВЫЙ ТОМ: https://author.today/work/455024
Очнулся — кровь на лице, палуба дрожит, пушки молчат. Французы на горизонте. На фрегате паника. Капитан-француз приказывает сдаться.
А я? Я ветеран. Прошел Великую Отечественную. И у меня один принцип: РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ.
Теперь я в 1730-х. Успел поднять бунт на корабле, сохранить честь флага и попасть под военный трибунал.
Но я не сломаюсь.
Бирон, Анна Иоанновна, тайная канцелярия? Пусть приходят.
Я здесь не для того, чтобы вписаться в историю.
Я здесь, чтобы ее переписать.
Очнулся — кровь на лице, палуба дрожит, пушки молчат. Французы на горизонте. На фрегате паника. Капитан-француз приказывает сдаться.
А я? Я ветеран. Прошел Великую Отечественную. И у меня один принцип: РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ.
Теперь я в 1730-х. Успел поднять бунт на корабле, сохранить честь флага и попасть под военный трибунал.
Но я не сломаюсь.
Бирон, Анна Иоанновна, тайная канцелярия? Пусть приходят.
Я здесь не для того, чтобы вписаться в историю.
Я здесь, чтобы ее переписать.
ПЕРВЫЙ ТОМ: https://author.today/reader/459611/4276150
Боксёр из 90-х очнулся на конференции по поп-ММА. Тут бойцы с маникюром и продюсерами. Его принимают за…
— Мага! Мага тормози! Ты же профессионал! — крик сбоку разрывает тишину.
Сзади, вцепившись, как клещ, какого-то парня душит бородатая туша в капюшоне, повиснув рюкзаком.
Пошла жара!
Боксёр из 90-х очнулся на конференции по поп-ММА. Тут бойцы с маникюром и продюсерами. Его принимают за…
— Мага! Мага тормози! Ты же профессионал! — крик сбоку разрывает тишину.
Сзади, вцепившись, как клещ, какого-то парня душит бородатая туша в капюшоне, повиснув рюкзаком.
Пошла жара!