- Привет, я Дьявол. Здесь свободно? – Дьявол показывает пальцем на пустой стул рядом с моим столиком. - Ни за что! – я скрещиваю пальцы и мотаю головой: - Ни за что! Душа не продаётся! - Да успокойся, - говорит он мне: - Не нужна мне твоя душа. - Как так? - я даже обиделся: - А что тогда нужно? - Да поболтать просто, - он ловит мой недоверчивый взгляд и поясняет: – А-то скучно. Я продолжаю смотреть на него с недоверием. У него там целый ад, а ему поболтать не с кем. - Правда не с кем, - читает он мои мысли: - Там же у меня тот ещё контингент – сам понимаешь. И потом климатические условия – ацкие. Им жарко, вот они и орут – дурдом получается - спокойно не поговоришь. Такая тоска, такая! …
Багдадская нечисть вызвала нечисть со всего света на состязание. Три бочки золота на кон поставила! Кощей, шеф наш, как про золото услыхал - голову потерял. Втихаря собрался, чтобы одному все загрести. Куда там! Вмиг разнеслось по лесу...
Молодой маг идёт по лесу. Слышит крики. На поляне ватага деревенских парней сгрудилась вокруг дерева. К дереву привязана симпатичная лесная фея. Лёгкое платьице, воздушное, как у балерины, порвано в нескольких местах. Хардкорные намерения парней не вызывают никаких сомнений...
Ресурсы жизнеобеспечения станции были ограничены и разрешение на рождение нового венерианца выдавалось строго по очереди. Очередь Рози на бэби была во второй сотне. В текущей демографической ситуации это означало, что ребенка она сможет завести лет через восемь. Возможно и раньше, - ведь если кто-то откажется, то очередь продвинется - но кто же откажется! Вот если бы шальной метеорит влетел в один из жилых отсеков... Но надеяться на это было бы как-то не по-христиански...
Почему Ёшка? - переспрашивает Надымский бомж Толик Харин. - Как почему? Ты только посмотри какой он колюченький. Ёжик, Ёшенька... Толик нежно гладит собаку, ласково заглядывает ей в глаза, дышит в морду кислым перегаром. Ёшка морщится. Колючим он выглядит потому, что пышная красивая шерсть его стоит торчком от набившейся в неё грязи. Толик за псом не ухаживает, даже не кормит...
... - Началось! – с ужасом подумал я. Мышку в тот же миг разорвало на кусочки. Лаборантов разбросало по лаборатории. Главрук схватился за руку, тепло во взгляде угасло, зато появилось уважение...
Я стою в пещере Голых. Эта пещера особенная. В ней рисунки. Рисунки хранят память. Память портится со временем, как мясо. Рисунки хранят память. Рисунки смотришь и вспоминаешь. Или узнаешь, чего не было...