«Империя Железного Улья победила природу.
Её фабрики пожирают небо, Эфирные Колодцы высасывают соки из земли, а техно-инквизиторы карают за «ересь жизни». Но когда умирающий мир посылает ответ — Духа Топей, чья ярость превращает металл в труху, — выжившие оказываются меж двух огней.
Одни молят о уничтожении машин.
Другие готовы сжечь последние леса ради пара.
А третьи ищут путь, где сталь и корни не враги..
Чтобы спасти завтра, им предстоит понять: иногда щит важнее меча, а компромисс — страшнее жертвы.
«Прогресс или гниль?» — спрашивала Империя.
«Жизнь», — ответили они.
Её фабрики пожирают небо, Эфирные Колодцы высасывают соки из земли, а техно-инквизиторы карают за «ересь жизни». Но когда умирающий мир посылает ответ — Духа Топей, чья ярость превращает металл в труху, — выжившие оказываются меж двух огней.
Одни молят о уничтожении машин.
Другие готовы сжечь последние леса ради пара.
А третьи ищут путь, где сталь и корни не враги..
Чтобы спасти завтра, им предстоит понять: иногда щит важнее меча, а компромисс — страшнее жертвы.
«Прогресс или гниль?» — спрашивала Империя.
«Жизнь», — ответили они.
В этом мире нет места привычным заклинаниям и школьным шалостям. Хогвартс здесь — живой организм, его стены дышат, камни шепчут забытые тайны, а подземелья скрывают не сокровища, но нечто куда более древнее.
Гарри Поттер всегда знал, что он не такой, как все. Но его избранность — не в шраме, не в славе, а в глубокой, необъяснимой связи с тем, что скрыто под тонкой пленкой реальности. Когда Сортировочная Шляпа отправляет его в Слизерин, он чувствует зов — не амбиций, не власти, а чего-то иного.
Что-то шепчет ему из стен.
Что-то отвечает на его боль.
Что-то ждет.
И когда Гарри наконец слышит Имя — Нургл, Бог Гнили, Отец Плесени, Тот, Кто Ждет в Темноте — он понимает: Хогвартс никогда не был просто школой.
Это храм.
Это тело.
Это дверь.
И она начинает открываться.
Гарри Поттер всегда знал, что он не такой, как все. Но его избранность — не в шраме, не в славе, а в глубокой, необъяснимой связи с тем, что скрыто под тонкой пленкой реальности. Когда Сортировочная Шляпа отправляет его в Слизерин, он чувствует зов — не амбиций, не власти, а чего-то иного.
Что-то шепчет ему из стен.
Что-то отвечает на его боль.
Что-то ждет.
И когда Гарри наконец слышит Имя — Нургл, Бог Гнили, Отец Плесени, Тот, Кто Ждет в Темноте — он понимает: Хогвартс никогда не был просто школой.
Это храм.
Это тело.
Это дверь.
И она начинает открываться.