Ланиакея Эспи

Алиса всегда любила приключения, она была яркая, живая и задорная. Таких еще называют душой компании, любимицей Бога. Всем казалось, что она родилась под счастливой звездой, пока однажды неожиданно для всех друзей и близких Алиса не умирает. Особенно тяжело эту утрату переживает ее лучшая подруга Лика.
И вот, спустя несколько недель после смерти Алисы, семья начинает получать письма от нее: второе, третье, четвертое, пятое, шестое и восьмое. Но кому же адресованы не найденные письма? Они единственное, что осталось у близких от Алисы. Лика намерена это выяснить и найти ответ на главный вопрос: чем занималась ее подруга в последние несколько месяцев до своей смерти?

Готовясь встать во главе племени, шаманка Илия немыслимым образом оказалась на чужой земле. Не знающая язык людей, живущих здесь, она понимает только язык природы. Со всех сторон Илию окружают опасности: мужчина, которого она встречает, пытается надругаться над ней, проходящая мимо старуха разносит по всей деревне весть о злой венефикии, а Король шлет за ней своих рыцарей, собираясь отдать под суд и сжечь. Илия ищет способ вернуться домой, но просьбы о помощи, которые доносятся до нее с шелестом листвы и громом грозовых облаков, не позволяют ей сделать это так скоро. Возможно ли, что она оказалась тут неслучайно?

Для одних проходит несколько месяцев, для других проходят годы. Никто не знает, к чему приведет эта разница в восприятии: люди, чьи пути пересекаются, порой разные настолько, что едва выносят друг друга. Поиски Логас не приносят результатов, Наил следует написанной за него судьбе, а Диза наконец возвращается домой, однако его не узнает даже собственная мать - нахождение в Ваттиезе его совершенно изменило. Отовсюду слышатся разговоры о торговцах магическими предметами, о будущей войне, территории продолжают разрушаться - весь мир превращается в полнейший хаос, и никто не понимает, почему.

- Ты назвал меня шлюхой, а моих друзей - ублюдками и лицемерами, потому что они дружат со мной, зная, какая я тварь! Это ты называешь защитой, принцесса?
- Беш! - голос его угрожающе понизился, но она знала - он это несерьезно, сейчас выдохнет, успокоится и извинится, как делал всегда... всегда. - Давай расстанемся?

Беш положила на эти отношения шесть лет своей жизни, Остер был рядом с ней со средней школы и сейчас пытается сбежать? Она ни за что не позволит ему бросить ее вот так, даже если друзья говорят, что Беш уже давно надела на него наручники и поводок - какая чушь!
"Я устрою тебе долгое несчастливо, Остер..."

Жеми страдает от врождённой апатии - неспособности испытывать эмоции. Рождённая в семье, где смерть и жизнь принимается со смирением, она теряет близких. Боль от утраты, чувство вины, ярость - одно за другим, чувства постепенно начинают расцветать внутри. Давно тянущаяся история с таинственной смертью невесты брата, отказ матери общаться с собственной семьёй и отец, который что-то скрывает.
Всё, что теперь чувствует Жеми, она выражает через объектив. Вспышки камеры ослепляют, сможет ли она познать главное чувство - любовь?

Когда Исида и Кевин попадают в Первый Мир, все им кажется волшебным и сказочным, ведь здесь исполняются все мечты. Когда Милли и Лиз прибывают туда, Мир Трагедии ломает последнее, что у них осталось. Дети порой видят взрослые проблемы под другим углом, не понимают своих родителей, и винят себя в том, что вырисовалось в их собственных головах. Но действительно ли эта пропасть между детьми и взрослыми самое страшное?

"Кусачки мельче секатора, потому ими сложнее проделать мелкую работу на крупных полотнах. Секатор острый, однако не предназначен для мелких деталей. Вот в чём взаимообратная связь размера инструмента и качества выполненной работы."
История о том, к чему приводят равнодушное отношение и стремление не замечать моральные преступления. Достаточно ли умереть, чтобы тех, кто делал больно, поглотило чувство вины?
Предупреждение: окрашено

Иногда в голове суетятся мысли, и ты не можешь ухватиться ни за одну из них. Но порой эти мысли складываются в тексты так же стройно, как буквы складываются в слова, когда собираешься произнести их. Эти мысли возникают спонтанно: идея цвета, вспышка эмоции, дребезжание литавр, но кое-что их объединяет: они о голосе, который просто говорит. Я говорю. И верю в свои слова в тот момент, когда они звучат. Даже если их становится слишком много.

Sinphony – грех и симфония – мелодии тайных желаний, звуки болезненной привязанности и чувства вины за то, что ты неидеальна. Короткая история о том, как "любовь" может стать триггером к жутким решениям.