Леха

Ричард осторожно поправил рамку со снимком. Когда же они с Джоан отдалились? Во время Второй Корпоративной? Джоан тогда работала... кто бы сказал, над чем, все ее проекты были строго засекречены. А вот Ричарда вместо науки занесло в управление, пусть и связанное с медициной. Сперва он пробивал проект полевых медсинтезаторов, затем руководил разработкой новых серий полевой мед-аппаратуры. А потом, после очередного омоложения, уговорил Джо завести ребенка. Она согласилась. Маленький Ричи был таким забавным. Джо он занимал чрезвычайно в те редкие моменты, когда она вырывалась домой. А потом он вырос и… ровесник – химик-недоучка – в колледже, передоз, а затем все полетело...

Дверь открылась, впуская в кабинет подтянутого незнакомого мужчину, одетого в недорогой костюм.

Ричард вынырнул из своих размышлений, с непониманием глядя на странного посетителя:

– Прошу прощения?

– Мистер Синклер, позвольте представиться, лейтенант СБ Грегори Томсон.

– А в СБ, мистер Томсон, уже не учат предупреждать о визитах заблаговременно или хотя бы стучаться? – ледяным тоном поинтересовался хозяин кабинета.

– Учат, мистер Синклер, в тех случаях, когда это уместно, – спокойно ответил вошедший. – Я направлен к вам для скорейшего уточнения ряда вопросов, касающихся корпоративной безопасности, и прошу отнестись к этому с пониманием. Итак, – лейтенант придвинул кресло и уселся напротив собеседника.

На стол легли удостоверение и пластиковая карта полномочий. Красная косая черта – красный приоритет задания. Ричард нахмурился, нажал несколько виртуальных кнопок на голограммере. Устройство считало данные с удостоверения посетителя, подтвердило личность визитёра, после чего загрузило информацию с карты и запустило соединение с колцентром СБ. Ричард сразу же нажал кнопку включения записи разговора с последующей отправкой файла на внешнее хранение. Короткая беседа с представителем службы подтвердила личность лейтенанта Томсона и полноту его полномочий.

Оператор, чуть покраснев, извинилась, что к мистеру Синклеру отправили «настолько низкорангового сотрудника», однако объяснила это внезапностью запроса. Ясно, значит, отправили то, что было.

Все это время лейтенант сидел и терпеливо ждал.

Наконец, Ричард отключил голографон и, чуть успокоившись, сказал:

– Вас, лейтенант, извиняет исключительно красный приоритет. В противном случае мы бы беседовали в присутствии моего юриста. Итак, чем могу быть полезен?

СБэшник невозмутимо увязал рабочий планшет с голокубом собеседника и спросил:

– Вам знакома эта женщина? – в поле проекции возникло трехмерное изображение Джоан в белом лабораторном халате.

– Разумеется, знакома. Это моя первая жена, заслуженная работница корпорации из числа высших сотрудников Джоан Синклер.

– Когда вы видели ее в последний раз?

Ричард вскинул брови и посмотрел на лейтенанта. Ну и вопрос. После похорон Ричарда-младшего Джоан почти переселилась в свою лабораторию и очень редко появлялась дома. Последний раз – за месяц до гибели. На их годовщину свадьбы. Она про нее не забыла, хотя мыслями была где-то далеко.

– Вообще или живую? – Ричард повернул к лейтенанту стоящую на столе фотографию. – Вообще – вот только что, так же, как теперь и вы. А живую – шесть с небольшим лет назад на годовщине нашей свадьбы.

– После этого вы с ней не общались? Год назад или, скажем, месяц?

На лице Ричарда резко обозначились желваки.

– Лейтенант, не надо тратить мое время, – злость заставила отступить первую растерянность, – вы так плохо подготовились к нашей встрече, что даже не удосужились прочесть мое досье? Джоан мертва уже шесть лет!!! Как я мог с ней общаться? При помощи спиритических сеансов?

– Мертва, так мертва, – Томсон примирительно вскинул руки. – Мистер Синклер, я всего лишь задаю те вопросы, которые мне поручило озвучить вышестоящее руководство. Тогда еще один вопрос. Вот эта женщина вам знакома?

В голокубе всплыл двухмерный снимок – миловидная женщина в шляпке и старинном платье.

– Вы издеваетесь? – побагровел Ричард. – Вы мне еще портрет инфанты семнадцатого века на опознание принесите! Я что – искусствовед? Или должен знать всех… постойте, – он вдруг осекся и слегка увеличил изображение. – Что-то знакомое… Кажется, это какая-то актриса. Еще до Первой Корпоративной… Многосерийный фильм про врача. Когда мы с Джоан учились в университете, она пересмотрела все сезоны, что были. Да, точно! Это она. Что за шутки?

Ричард откинулся в кресле и устремил на эсбэшника тяжелый мрачный взгляд.

– То есть вы не видели эту женщину в реальной жизни и никогда с ней не общались? – как можно мягче уточнил гость.

Его собеседник прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, после чего терпеливо и чуточку устало спросил:

– Лейтенант, ну как я мог с ней общаться? Она, небось, умерла еще до Второй корпоративной! А к спиритическим практикам я, как уже говорил ранее, не прибегаю. Мы закончили?

– Да, – ответил Томсон, все это время немигающим взглядом следивший за Синклером. – С вопросами закончили. Осталось уладить последнюю формальность. – И он с расстановкой спросил: – Вы готовы подтвердить всё вами сказанное под фармакологическим допросом?

– Объяснитесь, лейтенант, – Ричард подался вперед, упираясь локтями в интерактивную панель стола. Голограмма снимка тотчас же рассеялась. – Вы приходите с полномочиями уровня «красный срочный», задаете идиотские вопросы, а теперь требуете пройти фармдопрос. Вы в своём уме? Или мне всё-таки вызвать юриста и связаться с вашим руководством?

– Мистер Синклер, вы, безусловно, вправе действовать так, как считаете нужным, – в глазах лейтенанта промелькнуло что-то человеческое. – Я отнесусь к любому вашему решению с уважением и пониманием. Но я обязан вас предупредить – это не моя личная прихоть, это регламент службы безопасности: создание любых задержек при решении вопроса уровня «красный срочный» приравнивается к противодействию установлению порядка. Вы имеете право сохранять молчание до приезда вашего адвоката, однако все риски, усугубившиеся из-за промедления, вызванного вашей недоверчивостью, будут возложены лично на вас.

Ошарашенный Ричард на несколько секунд замолчал, не зная, что сказать.

– Чтобы вы понимали актуальность и необходимость фармдопроса, я могу показать вам… некоторые снимки, сделанные сегодня и находящиеся сейчас в оперативной разработке, – с этими словами эсбэшник вывел в поле голограммера запись с рабочего планшета, сделанную, судя по резким рывкам, с нашлемной камеры.

В тени бетонной стены лежала та самая актриса в старинном наряде, только вместо платья на ней были длинная юбка и блузка. Актриса была мертва. Затем оператор повернулся, и в кадр попали выложенные в ряд окровавленные тела солдат.

– Сегодня... неважно, где, был захвачен наш КПП на границе с Зоной отчуждения, – прокомментировал съемку лейтенант, – нападавшие понесли потери. В числе погибших оказалась и вот эта особа. Анализ ДНК показал, что это Джоан Синклер. Учитывая сложившуюся ситуацию… если бы я сейчас заподозрил вас во лжи, вы бы уже ехали в штаб-квартиру СБ. Однако, несмотря ни на что, мы, – он подчеркнул это слово, – должны быть абсолютно уверены в вашей непричастности. Поэтому отказаться от фармакологического допроса вы не можете.

Томсон вытащил из внутреннего кармана пиджака прозрачный футляр с ампулой и одноразовым шприцем внутри. Ошарашенный Ричард забрал из рук эсбэшника планшет и впился взглядом в изображение на экране. Приблизил.

Безжизненное лицо с заострившимися чертами. Рыжеватые волосы. Это Джоан? Что за бред! Но «красный срочный» у лейтенанта?!

Словно завороженный, Ричард снял пиджак и закатал рукав рубашки. Томсон кивнул, закрепил на краю стола флеш-камеру, после чего легко и профессионально сделал укол.

В ушах зашумело... Тело обволокло глухое равнодушие.

– Назовите ваши имя, фамилию и должность, – прозвучало откуда-то издалека.

…Пришел в себя Ричард с легким головокружением. Помассировал виски, привел в порядок одежду и вопросительно посмотрел на визитёра.

– Благодарю, мистер Синклер, это оставляю вам, – лейтенант извлек из камеры вечный накопитель и придвинул его к собеседнику. – Служба безопасности корпорации «Амилайт» в моем лице приносит вам глубочайшие извинения за беспокойство. Благодарю за предоставленную информацию и сообщаю, что вопросов к вам больше не имею. Всего хорошего.

Он встал и вышел, а Ричард остался сидеть, совершенно раздавленный свалившейся на него новостью.