Иногда, лежа под светом незнакомых созвездий и лун, он думал о себе как о изгрызеной тварью луковице. Пожеваной, обмусуленной, но все еще каким-то чудом способной не просто загнуться от гнили, но прорасти в правильной почве.
У каждого из них прячется под языком тысяча историй, которые могут быть смешны, могут быть похожими на другие или слишком странными для понимания. Но они есть. И, иногда, их рассказывают.
Мерцание было странным процессом. К нему было трудно подготовится, почти невозможно предсказать последствия и слишком сложно описать. Это даже не было процессом в полной мере.