Любовь Левшинова

В квартире рядом живёт девяностолетняя старушка, она была подругой моей бабушки. Милая.
Иногда я думаю, что было бы, если бы я её зарезала?
При следующей встрече просто пырнула бы ножом и оставила истечь кровью у лифта. Не жестоко, без множественных ранений — один тычок и проворот в районе печени. Или селезёнки? Я-то буду нож в правой руке держать. Приобнять её при следующей встрече и медленно, упираясь своим весом в рукоятку, погрузить лезвие в тело. Каково бы это было?

Детский страх – вывалиться из открытой двери маршрутки на ходу

Я поняла, что у есть проблема, когда у меня отвалился палец...

Монстр приходит каждую среду и делает со мной все, что захочет, как с куском мяса. И это не метафора.

В прошлый раз я уже использовала бритву вместо зубной щётки. Больше я доверять себе не могу.

Нам выписали деда мороза из ЖЭКа. Жизнь в бункере – она такая.

В походе не стоит трогать круг из шаманских камней. Там может жить нечто, что захочет тебя убить.

Влада по прозвищу Шапочка больше не носит крестик, официально разрешено. Батя по прозвищу Волк сидит в тюрьме за убийство бабки, которого не совершал, и жалеет, что дочери не поверил раньше.

Когда во время экспериментального лечения в больнице ко мне начали пришивать кошку, чтобы посмотреть, сможем ли мы делить на двоих одну печень, я захотела домой. Только там меня под кроватью всегда ждал мой монстр.

О том, что на операции я осталась в сознании, знала только я. И чувствовала абсолютно все.

Лучше бы он оказался сумасшедшим, как думал в начале. Психом, свихнувшимся из-за скопления ртути в мозгу от неправильного питания, шизофреником — было бы легче. Потому что смириться с тем, что ты вменяем, но теперь не один в своем теле, гораздо сложнее.

«Если слышите смех, нажмите тревожную кнопку, — на повторе вещал динамик на улице. — Если начнёте понимать шутки, значит, вирус заразил спящих в глазных яблоках паразитов. В таком случае немедленно обратитесь за помощью». Новый мир. В котором смех — ужас.