Черри

Надо было ехать другим путём. Да, точно, не надо было на Мичуринский, надо было дальше. А вообще сейчас главное – это не волноваться и морду сделать кирпичом. Хорошо, не так сильно, а то та девушка аж губы сжала и отвернулась. Ехать-то не так много осталось.

Он хмурится и смотрит в окно – там серыми красками мажет ноябрь и ветер долбится в окна. Этот голос в голове звучал то тихой музыкой и неясным шёпотом, то барабанами из колонок и криками из громкоговорителей. Он уткнулся лицом в подушку, краем глаза разглядывая ножки стула. За стенкой снова разбилась чашка, а в коридоре остановились часы.

просто стихи. в основном обо мне, про меня и от меня

Где-то в коридоре оглушающе тикали настенные часы. В маленькой кухне пахло валерьянкой и спиртом, за стеной во сне вздыхала заплаканная жена. Валерий Викторович уже минут тридцать буравил взглядом нетронутую стопку водки. Пашка умер. Повесился. Дурак.

Отряд людей. Огромный отряд. Армия. Кейд и ещё пятеро командиров таких же группировок, как и его собственная, стоят перед толпой. За спиной стоят Ник и Рэй, то и дело соприкасаясь друг с другом носками ботинок и пальцами в тонких тканевых перчатках. На них, как и на всех, бронежилеты, автоматы и по два пистолета в кобурах. Они готовы как никогда, готовы вести за собой, вести вперёд и вести до победного.

Это грёбаное поле когда-нибудь закончится?

Она вошла в церковный предбанник, пропахший ладаном и сгоревшими свечками, и неловко перекрестилась.

Помимо гостей по дому ходила Тоска. Опиралась на стены, расставляла пыльные книги на полках, закутывалась в прозрачные тюлевые занавески и бренчала пустыми бутылками, обходя стороной стеклянную крошку. Шныряла между парнями и девушками, дышала ночным воздухом на балконе и танцевала медленные танцы вокруг хозяина квартиры.

Она шла, цокая каблуками по остывшему асфальту. Фонари вспыхнули минуту назад, небо сгустило краски и стало тёмно-синим. Пустующая лавочка, окружённая кустами, манила своей чистотой и приглашала присесть. Она села. Вытянула ноги в каблуках, что из-за усталости готовы были отвалиться и стянула с волос тугую резинку.