Овечкин Артем Андреевич

Тут депутат больше не смог удерживать слезы. Он покраснел и спрятал лицо в ладонях. – На первом же аттракционе мне отказали! – крикнул он. – И на втором! И на третьем! Душукян завыл, и вой тот был полон черной таежной тоски. Аудитория молчала. Никто не смел нарушить эту святую скорбь. – Мне отказали везде, – наконец продолжил депутат. – Где-то я не проходил ограничение по весу, где-то не помещался в кабинку, а где-то на мне не застегивались эти… эти… – Ремни, – предположил кто-то. ...

В дверь сортира заскребли острые коготки. – Артур Анатольевич, – нараспев позвала Мила Ильинична, – это я. Откройте. – Не могу! Я занят! Новиков закусил кулак. Жуткие видения не покидали его. Когда глаза привыкли к полной темноте, выяснилось, что темнота была отнюдь не полной. В щель под дверью пробивался слабенький свет. Слабенький, жиденький, еле-еле живой; однако его оказалось достаточно, чтобы отразиться в зеркале, на кафеле и унитазе. Отовсюду на Артура таращилось бесовское...

Будто зачарованная, Светлана глядела ему вслед и улыбалась. Гусенички любви окуклились, созрели, раскушали кокон и запорхали по животу толстыми суетливыми бабочками. Хотелось петь. Хотелось стать стеклянной и граненой, чтобы тотчас заиграть солнечными зайчиками. А еще замучала тахикардия. – Кхм-кхм, – услышала Добробаба совсем рядом с собой. – Если я правильно понимаю, ты питаешь к нашему преподавателю определенную симпатию. – Что!? Я!? – Ага, ты. Нравится он тебе, да? – Нет! Что вы! ...

https://1418museum.ru/heroes/33334572/

– Эй, Ѣ! – крикнула Михална в сторону очереди. – Кого это я там, Ѣ, запугала!? – Не-не, – робко ответили из толпы, – никого. Все хорошо. Мы подождем. – Вот видишь? – Вижу, – признал Антон Иванович. – Ладно, рассказывай, что случилось. – Нужно проверить тормоза. Что-то с ними не так. – Как давно? – Да вот буквально с утра заметила, – сказала Кристина Михална. – Вчера ночью в машину ударила молния, может быть, где-нибудь что-нибудь перегорело. – Молния, – кивнул Антон Иваныч. –...

– Ой, – вырвалось у Максюты. Снизу, из бетонной сырости и мрака, на него глядел клоун. По колено в мутной воде, одетый в грязный одутловатый костюм и с белым гримом на лице. В руках клоун держал кораблик. – Привет, – сказал клоун. – Это твой кораблик? Мальчик кивнул. Клоун улыбнулся. – Красивый кораблик. Язык у клоуна слегка заплетался, будто что-то во рту мешало ему говорить. А еще, – подметил Максюта, – у него какие-то странные глаза. Какие-то страшные. Красные, мокрые и...

Христос воскресе! С праздником светлой Пасхи! Всем добра!