Нью-Йорк. Разгар Великой депрессии. Эвелин Росс потеряла все - жениха, работу, надежду на счастье, и все, чего ей хочется - свести счеты с жизнью. Ее ждет мост через Ист-Ривер - долгожданный, обещающий свободу, и Эвелин отправляется в свою последнюю поездку на метро, даже не догадываясь, что призрачный поезд, который ждет ее на платформе, всегда рад новым гостям...
Каждые сто дней жители Континента проходили процедуру частичного стирания памяти с помощью препарата Мнемо-1. Без исключения. Невесомый кристаллический порошок, синтезированный в недрах правительственных лабораторий, изменил ход истории — больше никакой несправедливости, никакого карьерного роста, никаких войн на пути к славе. Больше не было нужды думать о будущем — оно стало предельно ясным...
Тревожные сновидения рассекают реальность Уилфреда Рейнхарда, как скальпель рассекает кожу на операционном столе. Рассвет под небом Франкфурта встретит его нежностью прохладного ветра - живого и настоящего, но... никто не знает, действительно ли мы открываем глаза в той же реальности, в которой провалились в сон.
Она держит магазинчик цветов в восточной Сицилии.
Он держит корону и скипетр в своем царстве пустоты, и ему не писаны ни правила, ни законы.
Тысячелетия они принадлежат друг другу, и он все ещё тоскует, когда она уходит на полгода.
Осталось три гранатовых зерна, чтобы дожить до зимы.
Он держит корону и скипетр в своем царстве пустоты, и ему не писаны ни правила, ни законы.
Тысячелетия они принадлежат друг другу, и он все ещё тоскует, когда она уходит на полгода.
Осталось три гранатовых зерна, чтобы дожить до зимы.
Может быть, это Рождество станет для них последним, а может быть и нет. Есть только здесь и сейчас. Короткие дни и длинные ночи на дождливой планете, затерянной в космосе, их собственный крошечный Вифлеем.
Сборник коротких историй. Сны о смерти и посмертных иллюзиях. Все совпадения с реальностью случайны, а границы размыты. Каждый из героев может оказаться плодом чьего-то больного воображения, а история - раствориться в воздухе, как ночной кошмар. Сон, в котором ты все еще жив, вполне может оказаться явью, в которой ты давно мертв. Как, впрочем, и наоборот.