Осколок Ветра

Чувство «отдельности» и «свободной воли» — всего лишь особенность заложенной в тебя программы.

История Форреста Гампа.

Я работал на почте и разгружал цемент, пропалывал розы и собирал виноград, строил дома и создавал датацентры, управлял спутниками и охотился на людей, урывками медитируя в самых неподходящих местах — к примеру, в душном и тряском военном КУНГе. Миллионером не стал — не хватило глупости, но президентов встречал.

Тем временем интеллектуалки-подружки искали себя — в алкоголе и «кислоте», у психотерапевтов и на вечеринках, в философских трактатах и странных компашках.

Я себя потерял, а они себя не нашли.

Telegram: @ShardOfWind

"— Пора бы тебе повзрослеть!

— Не хочу! Дети, они настоящие. А взрослые — просто функции: врач, инженер, музыкант. Не хочу я стать функцией, это такая же смерть!

— Смерть. Но без неё, ты останешься пустышкой — куколкой, не превратившейся в бабочку. «Настоящего», никак не проявившего себя человека, и не увидишь! Ветер можно заметить только по действиям, да и те — не его, просто солнце нагрело землю.

Мурлыка вдруг погрустнел. Потом сказал очень твёрдо, обращаясь как будто бы не ко мне, а убеждая себя самого:

— Это подарок, который придётся вернуть. Отдать жизнь тому, что любишь больше всего".

"Песни девочки не со звёзд"

"Серебряные Осколки Ветра парили над крышами.

Я отвоевал у Властителей всего один день, но какой!

День Ритуала, день боли, обмана и смерти, стал праздником Ветра — днём жизни и правды, свободы и силы.

Да, один день. Пока лишь один. Но это ведь только начало! Большой ураган начинается с маленького дуновения.

Ветер гуляет, где хочет, его никому не поймать и не засунуть в клетку. Вы встречали ручной и покладистый ветер?

Ему бесполезно рассказывать о Небесах — он знает, что вечен в своих ипостасях. Он и буря, и смерч, и ночной океанский бриз.

Ему бесполезно врать — он не станет слушать. Сбежит, хлопнув дверью, гулять по степи.

Бесполезно пытаться его подчинить — вырвется из парусов, переломает мачты, выдернет лопасти ветряков. Бесполезно с ним драться — разве ударишь ветер?

Ветер — сила, и ветер — свобода".

"За Городом - там, где свобода".

"Нескончаемая череда рождений: мальчишки, девчонки и тучи очаровательных белых котят. Сколько их было раньше, и сколько сейчас? Можно только гадать! Сновидение заканчивалось, сменялось другим, и опять…

Кто же они? Кто эти персонажи снов?

Дыхание одной пустоты, осколки ветра. То, чего никогда не существовало".

«Она ощущала себя пустотой — прозрачной водой в бесконечном живом океане. Деревья, цветы, облака были теперь только символами. Беседовать в таком состоянии было так сложно... Но Эйприл говорила, ведь знала: иначе нельзя.

— Знаешь какая с людьми проблема? Они думают, что существуют! — перехватив настороженный взгляд Кирилла, она поспешно поправилась: — Существуют, как автономные сущности. Разве можно изменить что-то в судьбе, если менять просто-напросто некому? Понимаешь?

Эх! Как же растолковать это Кириллу? Он ведь считает, что все его действия идут от него самого. Не видит того, что видит она: как мир раскрывается, разворачивается, плетёт тонкую паутину обстоятельств, чтобы заставить тебя совершить тот или иной поступок.

Тонкую — а не вырваться, не порвать!

В этом нет никакого насилия, ведь о твоём существовании мир не подозревает. Для него есть только цельность, которая — Кир, Эйприл, и все остальные. Он реализует себя единственным, наилучшим способом.

Как объяснить Кириллу, что он выдумал себя самого?

Верный ответ — никак. Кому же захочется быть хоть и не до конца прочитанной, но уже написанной книгой».

 «Сорок апрельских дней»