В.Бирюк

«О поле, поле! Кто ж тебя… так?». Костями. И неоднократно. В атаку на кусачем вибраторе. Прототип Вия из 11 века. Кожно-венерическая археология. Чулочки для батыров. Каменные бабы - бабы на 50%. Кто сильнее: царизм или демократия? Можно ли голосовать хвостом? Попадизм — преступление! Против нескольких законов и разных справедливостей. Куда девать прото-казаков? Секс в бане через эфир. Обсценная лексика - военно-политическое оружие. «Убейте короля кашей!». Секретный артиллерист Плюшкин. «Кто там смотрит с небес? — Кого нарисовали — тот и смотрит». Черт вас возьми, степи, как вы хороши!

Правда о викингах! Валькирия на колу, хёдвиг на колышке, скальд в обмороке. «Яша! Шо ты смотришь на ту селёдку?». Чем накормить голодающую Европу и зачем? Драккары и пожары, штормы и штурмы. Взрывчатки, накладки и выкладки. Перун против толуола — кто победит? В.Гюго и его ого-го. «Ночь скрывает чье-то присутствие. Но чье?». Гипноз и мороз. Любовь, с кровью, но без моркови. Мужики в сорочках на бретельках против мужиков без. В атаку с дубьём в руках, с пулемётами на фланге. Мельхиор — человек и материал. Транзисторы на коленке, графен в банке. Парадоксы альт.тех.процессов в альт.истории.

Русское/европейское средневековье. Запах дичины, мертвечины и аристокрачины. Исторические загадки, отгадки, догадки и гипотезы. Сражения, поражения и выражения!
Наши — в Польше. Танцы как катастрофа национального масштаба. Уничтожение крестоносцев маракасами. Пляски под барабан и пулемёт. Интриги в шатре, на плоту, на лету и во всех других местах.
Множественные убийства, коронации и инаугурации. Привилегии и иммунитеты.
Как оно было. И как его не было. Ист.мат, просто мат, польский и норвежский, и другие мысли.
«Ляхолетье». «Зверь Лютый».

«Святая Русь» 12 века. Радиосвязь, электростул, пулемёт, загадки и догадки, интриги и этнография, свечной заводик волхвов и недострой православия, клады, вклады и выкладки, штурмовая психотерапия, археология в дипломатии, уникальность женщины и обыденность оборотней, любовь на синтроне, киднепинг с благословением, демократия в действии, белые корабли для Варяжского моря, белая кружка для варяжской дамы. Мужчины и женщины. В истории. В их характерах и судьбах.

"Хронология" - сводная таблица к циклу "Зверь Лютый".
Структура: Книга, время, события, персонажи.
Помогает, когда нужно что-то найти. вспомнить.
Публикуется по просьбам читателей.
Дизайн обложки : reads@at

Любите ли вы жаренных женщин? Никогда не пробовали? - И не попробуете. Потому что ходит по «Святой Руси» «Зверь Лютый». Кому горло вырвет, кому сказку скажет, кому костёр потушит. Или — разожжёт. Не для тел — для душ человечьих. И не только.

«Существует пятьдесят способов вытащить медведя из берлоги. И ни одного засунуть его обратно».
Посмотрим на эту ситуацию глазами волка-одиночки, бирюка, русского князя, «Зверя Лютого". Которого «извлекли». Из его «логова» в середине 12 века на «Святой Руси».

«Движуха»… смешное слово. Из той, первой, жизни. Означает кое-какое активное движение. Чего-нибудь куда-нибудь. Правильно понимаешь, красавица: или - в чём-нибудь. Да, это мы с тобой движухой занимаемся. Такой… сенситивно затянутой. Но самая неизбывная движуха у тех, кто для этого предназначен. - Нет. Ты как-то всё… общечеловечески понимаешь. А я не про… некоторых, а про двигатели. И движители. Вот у них движуха - так движуха! И по скорости, и по размаху, и по продолжительности.

Поправлю своего героя. Движение мышц или жидкостей, тел или масс несравнимо с движением мыслей. Смерч. Постоянно ускоряющийся, раскручивающийся, растущий, меняющий, перепахивающий всё от крышки литосферы до донышка стратосферы, втягивающий, всасывающий в себя всё, до чего смог дотянуться, ломающий, разделяющий, сокрушающий… по-новому соединяющий, собирающий, созидающий… Торнадо идей. Непрерывная катастрофа. Попандопуло. Змей Лютый.

Солнце садилось. Огромное, красное, оно медленно опускалось вниз. Куда-то в… в и без того низкие Нидерланды. Последние лучи косо просвечивали муть испарений над многочисленными на этой равнине болотами, пелену пыли, поднятую по всем дорогам в округе копытами тысяч коней, колёсами сотен повозок.
Юная женщина бездумно смотрела на уходящий красный шар сквозь узкое, похожее на бойницу, окно в бывшем графском замке. Вот и ещё один день закончился. День без смысла, без цели, без радости.
«Он любил ужасно мух,
У которых жирный зад,
И об этом часто вслух
Пел с друзьями наугад».
А тут… даже глупость спеть не с кем.
«На предложение валить оптимист спрашивает «куда», пессимист - «откуда», а реалист - «кого». И реализм - побеждает.

- Как они кричат! Как голодные птенцы.
- Прислушайся. Тонкий, высокий, переливчатый звук. На разные голоса. И-у-ю. Дети «уй». Мои птенцы поют. Поют от радости. Сделанной мною.

Европейская дама не может писать о любви к мужу.
Русская - вообще писать стихи.
Из двух зол выбираем третье.

Шёпот на нижних концах ножек праздничного стола в трапезной государя не перешёл в скандирование «широких народных масс» типа «Шай-бу! Шай-бу!», в смысле: «Яб-гу! Яб-гу!», но то, что новость зазвенит по всей Великой Степи — несомненно.
Боголюбский вручил иналу золотой лук и три золотых стрелы.

Выдох при броске топора я услышал. Мгновенно всё завертелось. «Бой!» и парни метнулись вперёд. Я... как-то проспал. Выскочил в пещеру с двухсекундным опозданием.
Ну, типа, уже всё.
Справа мечники набегают на «саркофагнутую» группу. Те смотрят растерянно, хотя и тянут мечи из ножен. Тут понятно: четверо против пяти моих, без подготовки, без щитов, без сомкнутого строя... не вопрос.
Слева вопит кучка лежащих тел. Подскочивший к ней Сухан пнул что-то на земле ногой и, в свете пляшущих от резкого движения воздуха свечей, мелькнула железка. Грохнула в стену местной Голгофы, лязгая и звеня свалилась на пол. Меч. Отражально-психиатрический.

На востоке начинало сереть небо. «Небо славян». Рассвет будет... мерзкий. Серый, тусклый. Как девять лет назад на Волчанке, когда русские витязи рубили русским мужикам головы. И сталкивали тела в прорубь.
«След оленя лижет мороз,
Гонит добычу весь день,
Но стужу держит в узде дым деревень».
Оленей здесь выбили ещё до славян. А дым деревень - будет. Грязными пятнами по небосклону. Вёрст на сорок в округе. Война. Рюриковичи промеж себя «правду» ищут. Всё выжгут. Если я проваландаюсь.

Вот был бы я настоящий попадун - вляпнулся бы сюда с толпой генных инженероидов. Обвязка, оснастка, охрана… ООО СРУ - Святая Русь Улучшенная. И спрогреснул бы по-настоящему: возродил бы мамонтов.
Вот он наш, отечественный, исконно-посконный «фигурный болт»!
Все проблемы сразу решаются. Стадо озверевших мамонтов топчет батыев пачками. «Мамонты, это не только три-четыре тонны диетического мяса, но и....». А какой тяжёлый плуг к такой мощи можно подцепить! А какое классное удобрение они дают! И - сколько! «Мы удобрим всю Россию!». В три слоя!
Хочу мамонта. Хотя бы - слона. Ну, хоть слоника!

Я создаю возможности. Решаю кучу своих задач. Множество. Новые люди, вещи, события… Когда появляется новая проблема - у меня оказывается почти готовый пазл её решения. «У меня - всё есть». А тут раз - маленький кусочек. Сам по себе - совершенно бессмысленный, бесполезный. Но в общей мозаике - оп-па! - картинка сложилась! Панно. На тысячи вёрст, на миллионы людей...
И я начал складывать «панно». Из событий, вещей, людей, их свойств.

Мне жалко Одина. Я искренне соболезную одноглазому хозяину Валхаллы и повелителю валькирий. Два ворона - Хугин и Мунин, «думающий» и «помнящий» - летают над миром. А вернувшись к владельцу, вставляют, вбивают ему в уши свои клювы. И орут новости. Прямо в мозг. Что придумалось, что вспомнилось. Пернатые «колокола громкого боя». Клювастые «сирены воздушной тревоги». И не заткнуть их.
Мне - легче, я человек - не бог. Я знаю - чтобы не случилось в мире, «крокодил» выберет цель, а «обезьяна» найдёт дорогу. Ну, или сдохну...

Что делать с человеком, для которого любимое дело — врать? - Пустить по пропаганде и обеспечить реквизитом.
Средневековая пропаганда успешно использует былины и частушки, сказания и предания. Но более всего в здешних местах и временах источниками знания об окружающем мире являются слухи, сплетни и мифы.
Понятно, что знания о мире просачиваются в умы людей. Медленно, по капле. И, одновременно, по этой «картине» прокатываются мутные валы новых сплетен и слухов. Потом-то, через столетия, остаётся «сухой осадок». Постправда. Сильно «пост-».

Попаданцы! Мездрите сильнее!
Что? Не мездрится? Так и будете без сапог «голой пяткой снег почуя»?
Пролетарское движение в условиях «Святой Руси» сер. 12 в. существует в густом аромате экскрементов различного происхождения и консистенции. Даже потусторонние сущности применяются для производства ценного реактива.
На фоне добычи «кошачьего золота» и проваливающихся доменных печей, зарубежных интриг и дипломатических бракосочетаний.

Луна из-за моей спины поднималась всё выше, подкрашивая снег, пока ещё белый - в лимонный оттенок. Хотя я бы назвал такой цвет - желтушным.
Снежная пыль, взбиваемая тысячами копыт, смешивалась с клубами пара, горячего воздуха, выдыхаемого конями и людьми, со струйками тумана от открытой морозу воды ручья. Колдовской свадебной фатой, просвечивающей, мерцающей в больном свете луны, накрывала неясно, непрерывно шевелящуюся в ней массу «шестиногих степных тараканов». Стягивающуюся, концентрирующуюся, надвигающуюся. Противоестественную, злобную, смертельную, опасную, неостановимую...
Потерпи Ванёк, подожди чуток. Будет тебе - и положено, и поставлено, и на куски порублено...

«Всему свой час и время всякому делу под небесами: время родиться и время умирать. Время разрушать и время строить. Время разбрасывать камни и время складывать камни. Время молчать и время говорить».
От себя дополню Соломона: есть время покоса. И пошли они все нафиг!
Увы, они идут не туда, а к "Зверю Лютому". «Приятно осознавать, что друзья всегда придут тебе на выручку. Причём, чем больше выручка - тем больше придёт».
Приходят. И проблема "лишнега реала" превращается в спец.операцию "лишний в реале".

Я принимаю всех... Каждый начинает с начала. Как новорожденный. Без волос, одежд, имущества... Только - жизнь. Присягает. Я смотрю - чего человек хочет. Чего он может. И даю ему службу... То, там, так, как я велю. Потом человек принимает вторую присягу, становится гражданином, получает дом и землю. Или ещё чего хочет. Это - каждому. Это то, что я могу обещать тебе. И тем из твоих людей, кто примет мои условия. Остальные... Вон - Бог, вон - порог. Мы - вольные люди... Так меняется мир - умирает старое и рождается новое. Уже родилось!

"Что лва злей в четвероногих, и что змии лютей в ползущих по земли? Всего того злей зла жена. Несть на земли лютей женской злобы... О злое, острое оружие диаволе и стрела, летящей с чемерем!».
А ежели эдакое да ещё по мужу - Боголюбская?
Хуже нет попасть в ссору между супругами. Тут и своей головы лишиться - запросто.

"Военный коммунизм" в "Святой Руси"? -А жо поделаешь?
"Ледовое побоище" на Волге? - Не мы таки, жизнь така.
Адаптивность повышает эффективность. В выживаемости.

Что глядишь красавица? Ждёшь, что расскажу - как я в одну ночь город выстроил? Ага, и мост хрустальный до самово городу Парижу. Трахнул, тибедохнул... «пушки с пристани палят - кораблям пристать велят»... Господи, сколько ж сказок про меня, про мой город по Руси ходят! И что по воле Богородицы в одну ночь вышел из земли пустой град, велик и вельми изукрашен, и что прилетел в облаке да в сем месте домами да церквами пролился...
« - Чем вы гладите тонкое женское бельё?
- Тонкое женское бельё я глажу рукой».
А внутренние части кадушки - гладят полугорбуном. Это ж все знают!

Здесь нет присяги Родине. Здесь нет присяги Государю.
Присягают только своему хозяину. Как дворовые псы. Воины, гридни. Честь, цвет и слава «Святой Руси».
Вот прирезали бы меня с утра и было бы... не так больно. Лежал бы там. На полчище возле иконки. Холодненький, чистенький, спокойненький... так просто было от всего этого избавиться. Просто пропустить сегодня удар... И зачем я так хорошо учился?
Да, я отказываюсь от мести. Я - мирный человек, я - не мститель. Я только... дезинфектор.

Война - дерьмо. Мысль очень не оригинальная. «Дерьмо» - в прямом и переносном смысле. Даже если война - «священная».
Скажем агарянам «тьфу» - и они враз расточатся аки прах степной. Освобождённые нашей силой и Воинством Небесным поганые - возликуют, просветлятся и прослезятся.
И уверуют язычники, прежде бессмысленные, в Господа нашего Иисуса Христа, и отринут они блага земные, тварные. Особенно в форме: самаркандского серебра, шкурок пушных животных и красных девок. И прочей мерзости, из числа полезного в хозяйстве.
Куда ещё спрятаться гос.изменнику, как не в войско? А войско идёт в бряхимовский поход.

Хоромы - протоплены, амбары - заполнены, погреба - затарены. Я ж теперь не абы хто, я ж теперь — ого-го! - Иван Рябина, боярский сын!
Увы, Прага здесь есть... и это всё что я о ней могу сказать. Вкус помидоров... из Книги Бытия про Эдемский сад. Не поверите: по ночам иногда жареная картошка снится. Уже не сама, а только запах. Просыпаюсь в слезах...
Вы, когда спите, себя контролируете? Вот и у меня так. Только у меня вода - из глаз течёт.
«Крышка мира» давит на моё темечко. Нельзя сильно отличаться от остальных. Неважно какие они - «остальные». Важно не выделяться в том ряду, куда ты попал.
«Подёргать тигра за усы» - чем не забава для «лысой обезьяны»? Ненависть зёрнышка к асфальту. Который стебельку расти не даёт.

Попадизм без экономики невозможен. А здешняя экономика - сельскохозяйственная. Попадун в «Святой Руси» без диплома Тимирязевки... Никто не слышал про пестицидное применение Велеса? А ведь должно же быть. Коллеги! Учите, нахрен, агрономию!
Но не забывайте о прекрасном: «Если вы на женщин слишком падки, / В прелестях ищите недостатки". Или наоборот — прелести в недостатках. Герои (главные), что вы делаете с изменившей наложницей? В паузах между уничтожением хранительниц священной калины. плачем о неизбежности гибели русского народа и построением шасталки.

- Ванька! Выкинь эту хрень нахрен! Вечно ты всякое дерьмо в руки тянешь!
Не вооружённый попаданец — непопаданец. Каролинговские мечи и новгородские луки, рогатины на медведя и пики от степняков... Было бы странно, если бы Ванька-лысый не внёс свежую струю и в оружейное дело.
А ещё экономические преступления на "пути из варяг в греки", зомби как видюк средневековья, просветление мозгов тарпанистому жеребцу. И многое другое.
Зверь лютый Книга 12. Обноженный