Пишу. Пью. Пишу
Он чувствует голод как "пустоту", боль как "дискомфорт", а любовь... как "аномальную физиологическую реакцию".
Его разум — бесстрастный процессор. Мир — набор параметров и угроз. Он выживает, вычисляя оптимальные решения там, где другие сходят с ума. Кто он? Почему он такой? И что случится, когда его холодный интеллект столкнется с человеческим хаосом?
Его разум — бесстрастный процессор. Мир — набор параметров и угроз. Он выживает, вычисляя оптимальные решения там, где другие сходят с ума. Кто он? Почему он такой? И что случится, когда его холодный интеллект столкнется с человеческим хаосом?
В морге всё повторяется: подростки с таблетками, взрослые с узлами в груди, старики с замками во рту. Патологоанатом Таня вскрывает тела — и начинает находить в них швы. Не медицинские, а другие. Как метки. Как почерк. Пока живые молчат, мёртвые говорят — о боли, вине и тех, кто пришивает нити страдания к человеческой плоти. И если Бог есть, то, возможно, Он тоже сшит. И лежит на одном из столов.
Это сборник для тех, кто любит, когда слова не стоят по линейке. Здесь всё немного сбоку, немного наискосок. В этих стихах нет цели объяснить — скорее, наоборот: они как комки ощущений, слипшиеся из образов, мыслей и снов. Иногда страшно, иногда красиво, иногда просто странно.
Внутри — то, что обычно не зовут на свет: образы на грани, язык, который шепчет и шипит, метафоры, не прошедшие цензуру логики. Это не сборник, а как будто чужой сон, который по ошибке стал твоим.
Не ждите рифм — они приходят, только если хотят. Не ищите смысла — он там есть, но маскируется под рябь, шелест, трещину. Лучше просто читать — и чувствовать, если получится.
Внутри — то, что обычно не зовут на свет: образы на грани, язык, который шепчет и шипит, метафоры, не прошедшие цензуру логики. Это не сборник, а как будто чужой сон, который по ошибке стал твоим.
Не ждите рифм — они приходят, только если хотят. Не ищите смысла — он там есть, но маскируется под рябь, шелест, трещину. Лучше просто читать — и чувствовать, если получится.
He feels hunger as "emptiness", pain as "discomfort", and love... as an "abnormal physiological reaction."
His mind is a dispassionate processor. The world is a set of parameters and threats. He survives by calculating optimal solutions where others are going crazy. Who is he? Why is he like this? And what happens when his cold intelligence collides with human chaos?
His mind is a dispassionate processor. The world is a set of parameters and threats. He survives by calculating optimal solutions where others are going crazy. Who is he? Why is he like this? And what happens when his cold intelligence collides with human chaos?
Строгая звезда юриспруденции Сара находит свое единственное спасение от хаоса мира в Артёме — наивном библиотекаре с параноидной шизофренией. Их любовь — это язык прикосновений, детский восторг перед бабочками и тихий бунт против правил, где быть "нормальными" значит потерять друг друга