Сегодня я досрочно освободился из тюрьмы. А так как должен серьёзным ребятам много денег, постарался уехать как можно дальше. В такую глушь, где в здравом уме меня никто искать не будет. На чужой машине, без средств. Со смутным обещанием от давнего приятеля, что ключи от его старой фермы будут ждать меня на крыльце под разбитой кадкой.
Я был здесь только один раз. Пьяным, молодым и дурным. И я мало что помню из этого визита.
Без разницы, мне бы где-то перекантоваться. Хоть нет времени хуже для выхода из тюрьмы, чем промозглый поздний октябрь.
Я был здесь только один раз. Пьяным, молодым и дурным. И я мало что помню из этого визита.
Без разницы, мне бы где-то перекантоваться. Хоть нет времени хуже для выхода из тюрьмы, чем промозглый поздний октябрь.
Я не знаю, что было раньше – историю нам не преподают. Когда я родился, упырь уже сидел на городе и давал ему свою кровь. Город сдавал кровь ему, он гнал эту кровь через ГЭС, та вырабатывала энергию, город жил. И живёт до сих пор. За счёт монстра, размером с двадцатиэтажный дом. Вес которого никто не знает – сколько может весить гора, упирающаяся в темное небо?
Вытащил меня Горыныч, проверил я, на месте ли все кости, да начал вызнавать – не видел ли Змей Мару где?
– Сдалась тебе она, Кощеюшка?
– Да вот, сейчас сообразил, что была Мара на добром коне.
– И что с того?
– А то, что такого коня можно только у бабы Яги раздобыть. Живёт Яга за огненной рекой, и чтобы перебраться на её берег, надо платком волшебным махнуть три раза.
– А, знаю. Платком махнешь – и мост появляется через реку огненную!
– Стало быть, утащила у меня Мара платок. Решила, хитрая баба, Кощея погубить.
– Стало быть, у неё получается?
– Сдалась тебе она, Кощеюшка?
– Да вот, сейчас сообразил, что была Мара на добром коне.
– И что с того?
– А то, что такого коня можно только у бабы Яги раздобыть. Живёт Яга за огненной рекой, и чтобы перебраться на её берег, надо платком волшебным махнуть три раза.
– А, знаю. Платком махнешь – и мост появляется через реку огненную!
– Стало быть, утащила у меня Мара платок. Решила, хитрая баба, Кощея погубить.
– Стало быть, у неё получается?
“Вы должны знать день смерти и быть готовы к нему. Тот, кто живёт вечно — глуп и слаб. Он празден и горд. Вам же нужно многое успеть. Поэтому я дарую вам смерть!” — строки из письма-обращения к дочери Элли и её жениху Бенджамину старика Кольбера.
То не ветер ветку клонит, то иду по лесу я. Звать меня Лесной Хозяин, можно проще – Дух Лесной.
Леший я.
Слежу зорко за вверенной мне территорией. Гоняю лешаков и упырей всяких, а кот Баюн у меня частушки поет. Непристойные. Но только рядом с лесом – в самом лесу нельзя. С этим строго.
Василиса, Кощей, Горыныч – в гости заглядывают.
Летом ясным я бодрствую, зимой впадаю в спячку. И если устал больно, тоже в неё, в родимую. А если мимо идёшь, путник или путница, лучше ты меня не буди!
Леший я.
Слежу зорко за вверенной мне территорией. Гоняю лешаков и упырей всяких, а кот Баюн у меня частушки поет. Непристойные. Но только рядом с лесом – в самом лесу нельзя. С этим строго.
Василиса, Кощей, Горыныч – в гости заглядывают.
Летом ясным я бодрствую, зимой впадаю в спячку. И если устал больно, тоже в неё, в родимую. А если мимо идёшь, путник или путница, лучше ты меня не буди!