Юрге Китон

Я не знаю, что было раньше – историю нам не преподают. Когда я родился, упырь уже сидел на городе и давал ему свою кровь. Город сдавал кровь ему, он гнал эту кровь через ГЭС, та вырабатывала энергию, город жил. И живёт до сих пор. За счёт монстра, размером с двадцатиэтажный дом. Вес которого никто не знает – сколько может весить гора, упирающаяся в темное небо?

Вытащил меня Горыныч, проверил я, на месте ли все кости, да начал вызнавать – не видел ли Змей Мару где?
– Сдалась тебе она, Кощеюшка?
– Да вот, сейчас сообразил, что была Мара на добром коне.
– И что с того?
– А то, что такого коня можно только у бабы Яги раздобыть. Живёт Яга за огненной рекой, и чтобы перебраться на её берег, надо платком волшебным махнуть три раза.
– А, знаю. Платком махнешь – и мост появляется через реку огненную!
– Стало быть, утащила у меня Мара платок. Решила, хитрая баба, Кощея погубить.
– Стало быть, у неё получается?

“Вы должны знать день смерти и быть готовы к нему. Тот, кто живёт вечно — глуп и слаб. Он празден и горд. Вам же нужно многое успеть. Поэтому я дарую вам смерть!” — строки из письма-обращения к дочери Элли и её жениху Бенджамину старика Кольбера.

То не ветер ветку клонит, то иду по лесу я. Звать меня Лесной Хозяин, можно проще – Дух Лесной.
Леший я.
Слежу зорко за вверенной мне территорией. Гоняю лешаков и упырей всяких, а кот Баюн у меня частушки поет. Непристойные. Но только рядом с лесом – в самом лесу нельзя. С этим строго.
Василиса, Кощей, Горыныч – в гости заглядывают.
Летом ясным я бодрствую, зимой впадаю в спячку. И если устал больно, тоже в неё, в родимую. А если мимо идёшь, путник или путница, лучше ты меня не буди!