Последние две недели все драпали. На Запад, к своим. Кто-то вдумчиво упаковывал весь свой скарб и, заполнив телегу много выше бортов, неспешно уезжал, скрипя колёсами, кто-то мчался без остановок лишь с тем, что успел схватить со стола. Пётр не бежал. Все его прошлое месяц назад разметало по улице несколькими снарядами, а будущему не из чего было зарождаться. Не было у Петра будущего.
В первые дни он ещё угрюмо топтался в грязи, собирая остатки прежней жизни: бронзовый подсвечник, чудом уцелевшее семейное фото в тёмной раме, стул, помятый таз, но вчерашний обстрел уничтожил и это. Когда, источая чёрный дым, догорел доставшийся от отца аккордеон, Пётр развернулся и побрёл в сторону реки – на Восток. Чтобы быстрее…
