Виталий Медведь

Итак, мы с вами находимся в небольшом, романтическом городке Тримбери, известном, в первую очередь своим спортивным колледжем, выпустившем в свет звезду мировой величины, восьмикратного чемпиона мира по бегу Кевина Марани.

События, описанные в повести, охватывают период с 1892 по 2016 годы, погружая читателей в жизнь нескольких поколений одной родовой фамилии Демеевки, живущей в уникальном особняке Киева, именуемом «Белый Дом».

Книга в бумаге - https://lira-k.com.ua/books/hudozhn%D1%96/angel%D1%8B-belogo-doma-upravljajut-delamy.html

Когда гравикомпенсаторы перешли к тихому урчанию, Хет понял, что можно открыть глаза. Он ненавидел этот момент приближения к планете. К любой. Из крошечной дырочки в ткани космоса межзвездный объект моментально превращался в падающий на тебя гигантский валун и давил, давил, давил, пока пилот не переходил на ручной режим.
На челнок КСП он устроился полгода назад. И хотя, железной бандурине скоро исполнялось четверть века, в ней не было обзорного экрана, да и пространства при перемещении она заглатывала в три раза больше, чем современные аппараты, - все бывшие сокурсники Хету неудержимо завидовали: на «Клизме» летал сам Гротан – легенда галактики, больше двухсот лет проведший в кресле мыслехирурга. Ну и что, что он давно не оперировал. Его опыт, советы, авторитет делали само присутствие рядом лучшей школой для начинающего врача.

Книга в бумаге - https://lira-k.com.ua/books/hudozhn%D1%96/grotan-%3A-fantastycheskaja-novella.html

На Земле все буднично, привычно и понятно. Родители поучают детей, старики жалуются на жизнь, подростки шалят, все вместе - радуются, грустят и решают свои проблемы.
Думаете, в раю или аду что-то иначе? Ну, разве что самую малость... Но между ангелами, демонами и людьми общего много больше, чем вам кажется.

Как-то неожиданно цикл рассказов об ангелах и демонах собрался в единое произведение с несколькими сквозными героями.

Книга в бумаге (на украинском языке) - https://lira-k.com.ua/books/demony--jangoly-ta-prosti-ljudy.html.

- Лейтенант, ты в своём уме!? Ты знаешь, кто это?!
Майор не кричал, а шипел. Все отделение знало: если Почеп переходит на шёпот - это за гранью раздражения. Это еле контролируемая ярость.
- Игорь Семёнович Дзыга...
- Дзыга?! ДЗЫГА! Все буквы заглавные! Понял, лейтенант?!

Детство – это не город и не страна. Это вообще не место. Это даже не время. Детство – это состояние.
Автор этого сборника баек профессионально и качественно погружает читателя в это состояние и каждый уже самостоятельно придумывает место и время, заполняя промежутки собственными воспоминаниями и эмоциями: приятной ностальгией, искренней радостью, тихой грустью.
Эта книжка – про детство, юношество и молодость. Автора и вашу!
Хотите ненадолго вернуться?

Последние две недели все драпали. На Запад, к своим. Кто-то вдумчиво упаковывал весь свой скарб и, заполнив телегу много выше бортов, неспешно уезжал, скрипя колёсами, кто-то мчался без остановок лишь с тем, что успел схватить со стола. Пётр не бежал. Все его прошлое месяц назад разметало по улице несколькими снарядами, а будущему не из чего было зарождаться. Не было у Петра будущего.
В первые дни он ещё угрюмо топтался в грязи, собирая остатки прежней жизни: бронзовый подсвечник, чудом уцелевшее семейное фото в тёмной раме, стул, помятый таз, но вчерашний обстрел уничтожил и это. Когда, источая чёрный дым, догорел доставшийся от отца аккордеон, Пётр развернулся и побрёл в сторону реки – на Восток. Чтобы быстрее…

- Клиенты садятся на заднее сиденье, - терпеливо повторил Роман. Неужели он ошибся? Договоренность была на первую встречу для выяснения степени тяжести ПТСР. Дядя на военного был похож как индюк на сторожа - Передние места для пассажиров, задние – для клиентов. Так проще работать и мне и вам. За вами остается контроль зрительного контакта, возмож…

Себастьян в задумчивости протёр глиняный стаканчик, плеснул туда немного льняного масла, и комната сразу же наполнилась знакомым запахом. Мастер любил этот аромат, он предвещал работу. Привычно смочив кисть, Себастьян подцепил немного краски, растёр её о старый палетерум и отшагнул от холста, ещё раз охватывая взглядом всё пространство. Что-то не складывалось. Полотно было заполнено цветом, композиция выстроена в соответствии со всеми канонами, но чего-то не хватало.

Джованни слегка сдвинул портьеру и выглянул в пока еще освещенный зал. Свободными оставалось четыре места перед сценой и одно – в третьем ряду.

Девочки зашевелились, завздыхали, принялись расходиться, но на Мо снова никто не обратил внимания, даже Зерновушка и Крупеничка, которые раньше были ее подружками. Мо знала, ее игноруют не потому, что она младшая на уроках. Раньше это никому не мешало. Дело в том, что уже месяц ее считали ущербной и порченой. Уродкой! Но они просто не понимали.

Застиранная рубаха, мятый дублет и джеркин с обтрепанными рукавами смотрелись вполне гармонично с широкой, достигавшей колен баской в складку. Плоские башмаки с широкими короткими носками и разрезом сбоку тоже не вызывали вопросов. Такой фасон называли «кухмейлер» — «коровья морда». Однако, на голове у старика отчего-то был повязан дамский платок, поверх него была чуть не до бровей насунута фетровая шляпа, из под штанин выглядывали гольфы, а к груди была пришпилена здоровенная жемчужина.

Пока Настя шла из школы домой, она размышляла о несправедливости жизни и о всемужикикозлинности и внезапно поняла, что теперь она феминистка. Возможно, даже лесбиянка, но для начала всё-таки феминистка. Поэтому склонившись вечером над письмом Деду Морозу она надолго задумалась, а затем круглыми буквами вписала свое желание - получить для изучения нашумевшую, но не переведенную пока на русский язык шестисотстраничную книгу американского автора Марчи Комы «Как стать феминисткой в пять шагов». Ее доставка с Амазона в их Мухозванск стоила в четыре раза больше книги, так что пускай лучше Дед Мороз подсуетится... Ну или Санта Клаус, кто у них там в Лапландии заведует доставкой.

Суккубка Нина подбросила на сковородке блинчик, ловко его поймала, мимоходом слизнув длинным языком прямо из воздуха выскочившую капельку раскаленного масла, и обернулась к столу. Ее дражайший супруг черт Артемий читал газету. Сынок – неугомонный Игорёк - собирал под столом скелет из мелких косточек. Поймав суровый взгляд Людмилы Павловны – своей ожесточенно грызущей мосол свекрови, суккубка притушила умиротворенную улыбку и снова обернулась к плите.

- Ты же знаешь, я с тобой не справлюсь, подожди, пока папа встанет, - Катя погладила Ральфа по большой голове, зашнуровала второй кроссовок, закинула на спину рюкзак, переступила через пса и умчала в школу, быстро топоча по ступенькам.
Ральф положил морду на лапы и закрыл глаза.

Кисин хлопнул дверцей и упруго зашагал к обрыву, но подойдя поближе к парапету, встал как вкопанный. На бетонной ограде сидел какой-то бомж. Не-е-ет, никто и ничто не помешает Кисину полюбоваться огнями ночного города. Зря он что ли полчаса петлял по серпантину, забираясь на самую верхушку? Ему просто необходимо наполнить глаза яркими пятнами. А бомж? Бомж – это даже неплохо, значит кому-то сейчас еще хуже, чем ему. И Кисин, вначале решивший отойти подальше от случайного сосозерцателя, передумал и направился прямо к клошару.
Поставив пивную бутылку на перила, он двумя руками оперся на парапет и легко, по-спортивному, перекинул ноги на ту сторону. И по фигу, что внизу было триста метров пустоты.

Малик задергался, но веревки держали крепко. Кожа на запястьях уже саднила. Едкий запах, исходящий от факелов, разъедал глаза.
- Зачем я вам нужен!?
Никакой реакции. Старуха водила узловатым пальцем по строчкам и неприятно шевелила губами.

Густой запах разогретой сосновой смолы и хвои заполнил вселенную. Где-то неподалеку тонко, пронзительно, на одной ноте цвиренькала птаха. Но разбудил его именно запах. Артур потянул носом и распахнул глаза.
Прямо над лицом висела стекающая по коре янтарная капля, красиво поймавшая солнечный луч, а далеко-далеко вверху качались колючие ветви. Там в вышине остатки рассветного тумана запутались в ажуре иголок и стрелы света, пробившиеся сквозь него, создавали призрачный веер. Сухие иголки кололи шею и затылок. По щеке пробежал муравей. Артур, не задумываясь, цапнул его тремя пальцами и закинул в рот. Дурацкая привычка, возникшая еще в детстве. Вместе с муравьем на язык попало несколько крупинок песка.
Артур противно скрипнул зубами и лишь тогда в голове болезненно взорвалась память.

– Тут грязь! – чуть слышно прошептал Люмрик. Но Габа каким-то чудом все-таки услышала, совсем закашлялась, а потом за какую-то долю секунды уже оказалась возле него. Сначала она нависла своей большой тушей, так что малыш весь оказался обсыпан пахучими чешуйками, потом сдулась и посмотрела ему прямо в глаза.

Макс взял пиво и оглядел зал в поисках самого темного угла. Хотелось куда-нибудь забиться, напиться и забыться. Радовало только одно: завтра суббота, а значит, конец очередной высасывающей жизнь недели.

История про ангела и бомжа Василия