Советник ложился спать счастливым. Взбил пуховую подушку. Разделся. Лёг под одеяло и, погасив прикроватную лампу, тут же потонул в сладостных мыслях о Тамаре. «Возраст ей только к лицу, - говорил он себе, растянувшись в улыбке, - И даже морщинки вокруг миндалевидных, с ниспадающими уголками глаз не старят её, а, напротив, выдают в ней зрелость. Она не сделалась хуже. Нет. Тамара точно только – только расцвела. Я и не думал раньше, что поздний цвет может быть таким прекрасным».
