Лунный свет вырывает из мрака пятна буро-серой плесени, покрывающие истлевший гобелен. Смутный оттиск давно потерянного времени, не более, но шелк иногда ещё угадывается там, куда свет вовсе не попадает. Сквозь прорези битых стёкол некогда витражного окна, а ныне лишь странной мозаики, прорывается леденящий ветер. Взгляд неподвижен. Оба взгляда застыли в этой вечности. Всегда было сложно смотреть самому себе в глаза. Всегда было интересно, почему в них застыло это странное выражение, будто губы теряющегося в отражении лица кривятся в недовольстве и отвращении? И что видит в его глазах тот человек, что смотрит в ответ? Ясно, что отвратительнее всего тот из них, кто последним отведёт взгляд. Но отводить всё равно не хотелось.
Twitter
