Массивный ржавый крюк пронзал тонкую мембрану рыбьего хвоста. Блеклая и прозрачная, словно старое витражное стекло, чешуя уже начинала отслаиваться и отпадать, обнажая иссиня-белую кожу. Помост устилали длинные, спутанные волосы, хрупкие девичьи руки обреченно свисали, едва касаясь каменной мостовой. Лицо, когда-то бывшее безупречным, навеки лишилось краски, бесцветные губы оставались распахнуты в беззвучном умоляющем крике. Глаза мертвой русалки так и приковывали к месту, не позволяя сдвинуться.
У помоста в назидание была пришпилена табличка:
«Нападение на человека. Приговор – смерть».
