Ночь была на редкость удачной для призыва.
Три демонолога в мантиях из ворованного бархата стояли в подвале заброшенного собора. Свечи чадили. Серебряный нож дрожал в руке ученика. Кровь козла густо пропитала пентаграмму, нарисованную с такой страстью, будто сам Люцифер собирался оценивать художественность.
– Всё готово, – сипло сказал старший. Звали его Мелхион, и единственное, что он умел хорошо – это произносить имена демонов с таким пафосом, что даже у обычных людей появлялась изжога.
– Призываем… – пробормотал он, поднимая кинжал кверху. – Древнего владыку, князя мук, проказника Преисподней…
Имя прозвучало. Мир чуть дрогнул. Пыль с потолка посыпалась.
И что-то пошло не так.
Пентаграмма вспыхнула фиолетовым. Воздух пропитался запахом озона и жареных сосисок. Демонологи переглянулись – вряд ли демон сосисками пахнет, правда?
Из центра круга поднялась тень. Но не злобная, не вопящая, не рогатая.
А ухмыляющаяся.
Я вышел из круга, отряхивая рукава кожаного плаща.
