Ильдар возвращается из поездки в Казахстан, охваченный одной мыслью: настоящие решения принимаются только вместе с семьёй, а не в одиночку за тысячи километров от дома.
Его новая цель — найти безопасное будущее для тех, кто остался с ним, и теперь его взгляд устремлён на Мексику. Путь туда полон рисков: произвол пограничников, «стекляшки» в аэропортах и вероятность быть развёрнутым обратно.
Напряжённый финал главы — это виртуозно описанная психологическая дуэль на паспортном контроле в Мехико, где ставка — не въезд в страну мечты, а шанс на план «Б», на последний оплот безопасности. Полученный штамп на 180 дней — это не триумф, а суровая необходимость. Это билет не к американской мечте, а к началу новой, ещё более трудной битвы — за выживание и единство семьи в Мексике, теперь уже безо всяких иллюзий о США.
Примечания автора:
Образ сына, для которого слово "отец" давно стерлось, растворилось в тысячах километров и годах молчания. И тогда, словно кадр из чужого кино, передо мной возник Квебек. Холодный, далекий, чужой. Там, за невообразимой ширью океана, мой первенец — Данияр... — уже носил канадские погоны. 28 лет, офицер, своя жизнь... Они уехали, когда ему было три. Я не смог, точнее не успел воспитать его, не передал свои принципы. Теперь он даже не отвечал на письма. Я вот даже ни на секунду не мог представить, что Надир, Амалия, АзОбраз сына, для которого слово "отец" давно стерлось, растворилось в тысячах километров и годах молчания. И тогда, словно кадр из чужого кино, передо мной возник Квебек. Холодный, далекий, чужой. Там, за невообразимой ширью океана, мой первенец — Данияр... — уже носил канадские погоны. 28 лет, офицер, сиза или Камаль — те, кого я растил сам — допустили бы такое. Попроси я любого из них — вывернулись бы наизнанку, но сделали бы всё для отца.
