И был у древней Праги лик третий – невидимый, словно бы заглядывающий разом в оба этих мира. Лицо тех, кто пришел сюда не праздновать и не отдыхать. Кто собирался узнать старые тайны города. Они двигались в тени ликования, не пили и не пели, и были готовы вести свою невидимую войну, которую никто, кроме них, даже не заметит. Они были гвоздями, вбитыми в крышку гроба со злом, которое нельзя уничтожить, но должно запереть. Хотя бы на срок одной человеческой жизни.
